Список форумов Севастополь.ws
Севастополь.ws   |   FAQ   |   Правила   |   Поиск   |   Пользователи   |   Регистрация
Личные данные   |   Войти и проверить личные сообщения   |   Вход

РАБОЧЕ-КРЕСТЬЯНСКАЯ ИМПЕРАТОРСКАЯ АРМИЯ
На страницу Пред.  1, 2, 3
 
Создать   Ответить на тему    Список форумов Севастополь.ws -> Страницы истории
Предыдущая тема :: Следующая тема  
Автор Сообщение
navigator
Старшина 1-й статьи
Старшина 1-й статьи




Пришёл: 13.11.2007
Сообщения: 197

Личное сообщение
Профиль      

Прямая ссылка на это сообщение Пт, 13.06.2008, 06:27             цитировать    

не по теме-2.

выше была затронута тема штурма Кенигсберга и шире, судьбы мирного населения Вост.Пруссии.
тем, кто интересуется Вост.Пруссией 45-го, я бы особо рекомендовал две книги:
1. Так пал Кенигсберг. О.Ляш (последний комендант К.) http://militera.lib.ru/memo/german/lasch/
2. Восточная Пруссия глазами советских переселенцев. - в сети она есть только главами, была издана малым тиражом издательством Калининградского университета. достать можно, если есть знакомые в том городе.

о том, что именно происходило, когда войска встречались с жителями, спорят много и ожесточенно. тема больная.
очевидно, что пропаганды намешано очень много, начиная с осени 1944 г, когда короткое пребывание Сов.Армии в нескольких городках было использовано ведомством Геббельса для запугивания населения Германии и для большего "воодушевления" Вермахта.
разобраться сейчас: где факты, а где ложь (с любой стороны), крайне трудно.
то, о чем написал Тинченко, можно найти в сети легко, - я читал очень похожее, в переводе на англ, как (якобы) воспоминания очевидцев. можно предположить, что это германские выдумки, - или послевоенные, или еще с 44-45гг.
но есть и воспоминания советских военнослужащих, - с этим сложнее. кто-то упоминает мимоходом, кто-то подробнее.
например: http://magazines.russ.ru/znamia/2005/2/ra8.html

тема больная и трудная. не спешите с выводами.
Савилов В.Н.
Адмирал
Адмирал




Пришёл: 15.02.2005
Сообщения: 4855
Откуда: Севастополь
Личное сообщение
Профиль      

Прямая ссылка на это сообщение Вт, 17.06.2008, 04:53             цитировать    

navigator писал(а):
не по теме-2.

выше была затронута тема штурма Кенигсберга и шире, судьбы мирного населения Вост.Пруссии.

тема больная и трудная. не спешите с выводами.


Честно говоря ничего такого в той В. Пруссии как и во всей Германии не было. Я удивляюсь той человечности советского солдата... После того, что видел наш солдат шагая от Бреста к Москве и Сталинграду, а от них до Берлина, то на территории Германии еще лет так ...тцать должен рости лишь один бурьян, да бегать лишь суслики.

Читаем все -Дюков Александр "За что сражались советские люди: «Русский НЕ должен умереть».

http://militera.lib.ru/research/dukov_ar/index.html

Цитата:
Настал день — солдаты Красной Армии вступили на землю Рейха.

Они прошли по обугленной, практически мертвой земле.

Все эти годы они дрались и выживали с одной мыслью — отомстить за погибших друзей, за обесчещенных жен, за детей, лишенных детства, за мечты, которые не сбылись, за надежды, которые были втоптаны в грязь немецкими сапогами.

Убить фашистского зверя в его собственном логове.

За годы войны слова «враги» и «немцы» стали синонимами; они — проклятое семя: людоеды, поджигатели, палачи, человеконенавистники, бешеные волки; фрицы — их самцы — ободранные шакалы; гретхен — их самки — облезшие гиены, а Германия — «гитлерия», где организовано серийное производство убийц. Эта страна с извращенной моралью узнает всю меру горя.

Это племя дикарей, которое нужно ненавидеть.

Это позор истории человечества, который необходимо уничтожить.

Такова была твердая уверенность красноармейцев.

Уверенность, для которой они имели все основания.

* * *

Ненависть к фашистам не возникла в одночасье. В начале войны в бойцах Красной Армии жило уважение к немцам — частное проявление извечного русского преклонения перед европейской культурой. Воспитанные в традициях советского интернационализма, красноармейцы [540] рассчитывали на классовую солидарность. «Нельзя только и делать, что палить по дороге... Нужно подпустить немцев поближе, попытаться объяснить им, что пора образумиться, восстать против Гитлера, и мы им в этом поможем», — говорили летом 1941 года{796}.

Однако вскоре подобным иллюзиям был положен конец. Уже в первые месяцы войны стало понятно, что нацистские войска ведут войну на истребление советского народа — отбросив все божеские и человеческие законы, не щадя ни мужчин, ни женщин, ни малолетних детей, ни стариков. И тогда на смену классовой солидарности пришла ненависть.

Вдохновенным певцом этой ненависти стал писатель Илья Эренбург; его военные статьи и сегодня нельзя читать без волнения. «Мы ничего не забудем, — писал Эренбург. — Мы идем по Померании, а перед нашими глазами разоренная, окровавленная Белоруссия. Мы и до Берлина донесем неотвязный запах гари, которым пропитались наши шинели в Смоленске и в Орле. Перед Кенигсбергом, перед Бреслау, перед Шнейдемюлле мы видим развалины Воронежа и Сталинграда. Мы много говорили о прорыве ленинградской блокады. Думали мы при этом о самой блокаде, о наших детях, о погибших детях, которые, умирая, молили мать: крошку хлеба! Солдаты, которые сейчас штурмуют немецкие города, не забудут, как матери на салазках тащили своих мертвых детей. За мужество Ленинграда Ленинград уже вознагражден. За муки Ленинграда Берлин еще ответит. ...Теперь он скоро ответит — за все. Он ответит за немца, который порол беременных женщин в Буденовке. Он ответит за немца, который подбрасывал детей и стрелял в них, хмыкая: «Новый вид спорта...» Он ответит за немца, который жег русских женщин в Ленинградской области и хвастал: «Эти русские горят, как будто они не из мяса, а из соломы». Он ответит за немца, который закапывал [541] старых евреев живьем, так, чтобы головы торчали из-под земли, и писал: «Это очень красивые клумбы». Берлин ответит за все. И Берлин теперь не за горами»{797}.

...Красноармейцы шли по улицам германских городов и деревень. Все было чужим, ненавистным: аккуратные каменные дома, цветные мостовые, богатые квартиры с пылесосами и стиральными машинами{798}. Аза спиной у советских солдат была выжженная выходцами из этих вот чистых городков родная земля, где пепелища встречались чаще, чем жилые дома, а мертвых было больше, чем живых. Неудивительно, что окружающее благополучие вызывало ненависть, боль и обиду. «Войны-то у них еще не было! У них все сохранилось! — много десятилетий спустя кричал воевавший в Австрии офицер-десантник Василий Тюхтяев. — А у нас — война все взяла! Надо же представить положение нашей армии, нашего народа. Представляете: территории до Москвы, Украина, Белоруссия были заняты. До Волги дошли! Все это было разорено! Все это было нарушено! И как — прошли мы по этой территории, освободили: надо все было восстанавливать! А у них что же: они воевали, на их территории войны еще не было!»{799}

Не в силах сдержаться, солдаты крушили дома и мебель. Василий Тюхтяев вспоминал: «В один населенный пункт мы вошли на танке. Со мной был покойный Вася Напасников. Мы — десантники. У нас были кинжалы, ножи десантные. Он финку вытащил и в доме стал резать, рубить пианино! Я говорю: «Что ты?!» — «Вот у меня уничтожили, вот семья у меня погибла, а тут — пианино и шкаф хороший!» Вот такое вот было!»{800}

В городишке Растенбурге в Восточной Пруссии красноармеец яростно колол штыком манекен из папье-маше, [542] стоявший в витрине разгромленного магазина. «Кукла кокетливо улыбалась, а он колол, колол. Я сказал: «Брось! Немцы смотрят...» Он ответил: «Гады! Жену замучили...» — он был белорусом»{801}.

В целом настроения советских солдат можно понять по одной-единственной записи из дневника медсестры Веры Вяткиной: «Как теперь трудно воевать. Все чужое, враждебное, все подстерегает. Если бы ненависть убивала, то ее бы у каждого из нас хватило бы на тысячи этих зверей»{802}.

Население Рейха не имело исчерпывающих сведений о том, что в течение долгих трех лет творили войска вермахта и СС на советской земле. Однако и то немногое, что было известно, не позволяло надеяться на пощаду. Этот момент четко осознавался очень многими. В дневнике одного немецкого парня есть характерная запись. «В полдень мы отъехали в совершенно переполненном поезде городской электрички с Анхтальского вокзала. С нами в поезде было много женщин — беженцев из занятых русскими восточных районов Берлина. Они тащили с собой все свое имущество: набитый рюкзак. Ничего больше. Ужас застыл на их лицах, злость и отчаяние наполняли людей! Еще никогда я не слышал таких ругательств... Тут кто-то заорал, перекрывая шум: «Тихо!» Мы увидели невзрачного грязного солдата, на форме два железных креста и золотой Немецкий крест. На рукаве у него была нашивка с четырьмя маленькими металлическими танками, что означало, что он подбил четыре танка в ближнем бою. «Я хочу вам кое-что сказать, — кричал он, и в вагоне электрички наступила тишина. — Даже если вы не хотите слушать! Прекратите нытье! Мы должны выиграть эту войну, мы не должны терять мужества. Если победят другие — русские, поляки, [543] французы, чехи и хоть на один процент сделают с нашим народом то, что мы шесть лет подряд творили с ними, то через несколько недель не останется в живых ни одного немца. Это говорит вам тот, кто шесть лет сам был в оккупированных странах!» В поезде стало так тихо, что было бы слышно, как упала шпилька»{803}.

Этот крик отчаяния — «мы не должны проиграть войну» — был прекрасно понятен каждому немцу. Министерство пропаганды Геббельса делало все, чтобы внушить населению Рейха: сдаваться нельзя. С театральных афиш в городах смотрели плакаты, на которых бородатый звероподобный русский мужик с автоматом за спиной рвал на куски немецкого младенца{804}, страна была завалена книгами, повествующими о зверствах восточных недочеловеков{805}.

В ход пошли и пропагандистские штампы прошлого века: ведомство Геббельса напоминало, что Германии, как и встарь, угрожают дикие и жестокие казаки. Псевдоисторические теории, согласно которым казаки — потомки готов и практически арийцы, были благополучно забыты. Теперь казаки изображались как худшие из недочеловеков, настоящие исчадия ада. «Казаки! Казаки! Казаки!» — геббельсовская пропаганда была, что у нас и рога тут и черт его знает!» — вспоминал много позже рядовой гвардейского кавалерийского полка Иван Мельников{806}. И вообще, напоминали пропагандисты, русских в Красной Армии уже почти нет: на Запад, как сотни лет назад, идут орды калмыков и китайцев, которые зальют кровью всю Европу, будут убивать и насиловать. «Если вы попадете к ним — живы не будете»{807}. [544]

«Большевистские планы ненависти и уничтожения в отношении Германии известны с давних пор, — писала газета «Дер Зиг». — Задолго до этой войны кремлевские евреи выработали свои планы нападения на национал-социалистическую Германию и на всех немцев. Большевистская агитационная машина вбила планомерно в мозги и сердца своей солдатчины то, что тогда уже было подготовлено с садистским предвкушением удовольствия еврейскими мозгами. Кровожадность, жажда мести, похотливость — вот движущие пружины, при помощи которых направляют против нас солдат советской армии и ускоряют их марш по немецкой земле.

Еврей Эренбург обострил все низменные инстинкты в такой мере, как это только возможно у этой расы. Отвратительные безобразия, совершенные советскими армейцами во многих городах и деревнях немецкого востока, так ужасны, что можно только с содроганием констатировать, насколько еврейский дух может убить все человеческие чувства»{808}.

Нацистские пропагандисты приписывали советским солдатам и советскому командованию тот образ мысли, который был характерен для солдат и генералов нацистского вермахта; казалось логичным, что разгневанные русские сделают с немецким народом то же, что так упорно хотели сделать с ними, — уничтожат до последнего человека.

Наиболее четко эта позиция была сформулирована в последнем обращении фюрера германской нации. «Солдаты на Восточном фронте! — призывал Гитлер. — В последний раз смертельный враг в лице большевиков и евреев переходит в наступление. Он пытается разгромить Германию и уничтожить наш народ. Вы, солдаты на Восточном фронте, знаете большей частью уже сами, [545] какая судьба уготована прежде всего немецким женщинам, девушкам и детям. В то время как старики и дети будут убиты, женщины и девушки будут низведены до казарменных проституток. Остальные попадут в Сибирь»{809}.

Солдаты Восточного фронта действительно знали: все это они сами делали на оккупированных советских землях. Убивали детей и стариков, загоняли в армейские бордели женщин, вспарывали изнасилованным девушкам животы. Именно поэтому слова фюрера и пропаганда ведомства Геббельса звучали более чем убедительно.

От такого ужаса немцы пытались бежать куда подальше, бросая свои дома. Когда солдаты Красной Армии вступали в очередной германский городок, его улицы поначалу казались вымершими. Те, кто не успел убежать, затаились, ожидая неминуемой смерти.

Немцы ожидали нашествия варваров; советские солдаты шли в логово зверя.

Казалось, что земли Рейха вот-вот захлебнутся в крови.

* * *

Сегодня, размышляя над событиями шестидесятилетней давности, нельзя отделаться от впечатления, что весной 1945 года произошло чудо. Несмотря на пропагандистские вопли сегодняшних ревизионистов, несомненным остается один факт: немцы не испытали и сотой доли того ужаса, который их солдаты устроили на Востоке. Несмотря на отдельные эксцессы, жестко пресекавшиеся командованием, в целом Красная Армия относилась к населению Рейха на удивление лояльно. Советский солдат со спасенной немецкой девчушкой в [546] Трептов-парке — не пропагандистское преувеличение; это запечатленная в камне правда.

«Мы бились за каждый коридор, за каждую комнату, — вспоминал участвовавший в штурме Берлина И. Д. Перфильев. — Гитлеровцы превращали обычно дом в крепость, которую приходилось штурмовать. И помню, во время одного из таких штурмов, когда бой грохотал вверху, на этажах, мне и еще нескольким солдатам из нашего батальона пришлось в кромешной тьме, почти вплавь, вытаскивать немецких детишек, женщин, стариков из затопленного фашистами подвального помещения. Не могли мы, советские люди, смотреть на гибель детей...»{810}

Для того чтобы понять, как подобное могло случиться, как люди, долгие годы жившие ненавистью, удержались от мести, следует возвратиться в начало сорок пятого, когда советские войска только-только вступили на вражескую землю.

В воспоминаниях старшего сержанта артиллерии Всеволода Олимпиева есть интересный эпизод. «Хмурым февральским утром полк пересекал границу Рейха. Стоявший на обочине шоссе генерал, командир кавалерийской дивизии, приветствовал проходящую колонну и призывал отомстить за наши разрушенные города и села, за страдания народа. Мы уже три года готовились мстить фашистам. Теперь возник вопрос: конкретно кому и как?»{811}

Вопрос этот и впрямь не мог не волновать советских солдат. Пока война шла на собственной территории, все было понятно: любой немец — неважно, одетый в [547] фельдграу или гражданское, — был безусловным врагом. Но вот наконец под ногами ненавистная германская земля. Кому мстить? Всем подряд? Только некоторым?

«Ненависть была живой, не успевшей притихнуть. Бог ты мой, если бы перед нами оказались Гитлер или Гиммлер, министры, гестаповцы, палачи! — писал в послевоенных воспоминаниях Илья Эренбург. — Но на дорогах жалобно скрипели телеги, метались без толку старые немки, плакали дети, потерявшие матерей, и в сердце подымалась жалость. Я помнил, конечно, что немцы не жалели наших, все помнил — но одно дело фашизм, Рейх, Германия, другое — старик в нелепой тирольской шляпе с перышком, который бежит по развороченной улице и машет клочком простыни»{812}.

Вместо привычно-ненавистного солдата вермахта или эсэсовца, вместо абстрактного «фрица» советские солдаты видели обычных людей. Чужих, порою непонятных, но — людей.

«Я помню, в Пруссии, в одном городке, со мной произошел такой случай. Я подъезжаю на своей летучке к какому-то дому, чтобы заправиться водой. У входа в подвал стоит часовой. Из подвала доносятся какие-то голоса. Я у часового спрашиваю: «Кто там такие?» — «Да фрицы. Не успели сбежать. Семьи там. Бабы, мужики, дети. Мы их всех сюда заперли». — «Для чего они тут содержатся?» — «А кто знает, кто они такие, разбредутся, потом ищи. Хочешь, пойди посмотри». Я спускаюсь в подвал. Сначала темно, ничего не вижу. Когда глаза немного привыкли, увидел, что в огромном помещении сидят эти немцы, гул идет, детишки плачут. Увидев меня, все затихли и с ужасом смотрят — пришел большевистский зверь, сейчас он будет насиловать, стрелять, убивать. [548] Я чувствую, что обстановка напряженная, обращаясь к ним по-немецки, сказал пару фраз. Как они обрадовались! Потянулись ко мне, часы какие-то протягивают, подарки. Думаю: «Несчастные люди, до чего вы себя довели. Гордая немецкая нация, которая говорила о своем превосходстве, а тут вдруг такое раболепство». Появилось смешанное чувство жалости и неприязни»{813}.

Это воспоминание младший лейтенант Петр Кириченко пронес через всю жизнь. Побежденные немцы вызывали уже не ненависть, а жалость.

«Вопрос о мести фашистам как-то отпал сам собой, — подводит итог Всеволод Олимпиев. — Не в традициях нашего народа отыгрываться на женщинах и детях, стариках и старухах. А невооруженных немцев-мужчин, пригодных для службы в армии, мне не приходилось встречать ни в городах Силезии, ни позже, в апреле, в Саксонии. Отношение советских солдат к немецкому населению там, где оно оставалось, можно назвать равнодушно-нейтральным. Никто, по крайней мере из нашего полка, их не преследовал и не трогал. Более того, когда мы встречали явно голодную многодетную немецкую семью, то без лишних слов делились с ней едой»{814}.

Понять — значит простить, гласит народная мудрость. Солдаты Красной Армии еще не были готовы прощать, но и мстить беззащитным людям не могли.

Разумеется, не все. Слишком многие за войну лишились всего: дома, жены и детей, родителей, друзей. И они, жившие только одной местью, не могли отказаться от нее в одночасье.

«Те, кто пострадал от немцев, у кого родные были расстреляны, угнаны, а их дома разрушены, они в первое время считали себя вправе и к немцам относиться [549] также: «Как?! Мой дом разрушили, родных убили! Я этих сволочей буду крошить!» — вспоминал Петр Кириченко{815}.

Однако подобные настроения были жестко пресечены военным командованием. Ответ на вопрос «кому мстить?» советское руководство сформулировало еще в далеком феврале 1942 года. Тогда в праздничной речи, посвященной очередной годовщине РККА, Сталин заявил: «Иногда болтают в иностранной печати, что Красная Армия имеет своей целью истребить немецкий народ и уничтожить германское государство. Это, конечно, глупая брехня и неумная клевета на Красную Армию. У Красной Армии нет и не может быть таких идиотских целей... Опыт истории говорит, что гитлеры приходят и уходят, а народ германский, а государство германское — остаются»{816}.

Эти слова остались актуальными и три года спустя; как только Красная Армия вступила на вражью землю, был отдан приказ о строгом наказании за преступления против мирного населения. В сорок четвертом представителей комсомольских организаций армий вызвали в Москву, и «всесоюзный староста» Калинин предупредил: «Вести себя так нужно, чтобы сохранить, уберечь честь Советского Союза — первого государства рабочих и крестьян. Ведите себя культурно, вежливо с населением. Действительно покажите, что мы не захватчики»{817}.

Кавалерист Николай Коваленко рассказывал:

« — И вот в это время, еще когда переходили границу, говорили: «Ну, тут мы будем делать все, что нам хочется!» Когда мы вступили, мы ж, я ж говорю, что мы, когда эту австрийскую границу переехали: «Тут мы будем делать, [550] что хочешь!» Да, все наше, наше начальство: «Да тут! (машет кулаком) Да, да, будем!»

— И так и было?

— Нет, пресекли сразу. Сразу пресекли: ни в коем случае нельзя»{818}.

Командование действовало решительно. «Вскоре после вступления в Восточную Пруссию нас ознакомили с приказом, осуждавшим насилие в отношении гражданского населения, особенно женщин, и мародерство. В приказе говорилось о строгих наказаниях (кажется, вплоть до расстрела), которым будут подвергнуты нарушители», — вспоминал гвардии лейтенант Исаак Кобылянский{819}, а Анатолий Мужиков рассказывал: «На подступах к Берлину были спущены директивы и приказы вышестоящего командования войскам. В них было требование лояльно относиться к мирному немецкому населению, строго пресекались грабежи и изнасилования. Эти требования в войсках выполнялись»{820}.

Предпринятые меры были столь круты, что и спустя полвека солдаты вспоминали о них не без страха. «Попробуй их чего-нибудь там возьми без спросу, — рассказывал танкист Владимир Даудов, — то хана! Страх!»{821}

Нарушителей не только расстреливали или отправляли в штрафные части; зная сформированное войной отношение к жизни, смерти и солдатской чести: «двум смертям не бывать, а одной не миновать», — военно-полевые суды выбирали самое тяжелое для оступившегося бойца наказание. Наказание, которое он запомнит на всю оставшуюся жизнь. Наказание, которое перечеркнет его славное прошлое.

«Ничего не помню, доченька, ничего», — повторял [551] мне дед... Он дошел до Берлина. Военный трибунал долго рассматривал его дело: разрядил обойму в пленного немца. Вину солдат признал, но с решением суда не согласился: «Лучше расстреляйте, только не забирайте награды!» Медали и ордена отняли. С тех пор о войне дед и «не помнит». 9 Мая закрывается дома и один поминает друзей. Награды ему возвратили, но он их не надевает. О войне не говорит никогда», — пишет Индира Квятковская, внучка ветерана войны{822}.

Разумеется, кроме репрессий было и воспитание: на политзанятиях солдатам вполне доступно объясняли, почему не нужно трогать мирных жителей. «Подполковник Нефедов нас предупреждал: «В этой войне пролито много крови. Но мы вступаем на территорию Германии не для того, чтобы мстить немецкому народу, а чтобы уничтожить фашизм и его армию», — вспоминал Владимир Вишневский{823}.

Со страниц армейских газет Илья Эренбург призвал к благородному милосердию:

«Есть люди, и есть людоеды. Немцы брали детей и ударяли ими об дерево. Для воина Красной Армии ребенок — это ребенок. Я видел, как русские солдаты спасали немецких детей, и мы не стыдимся этого, мы этим гордимся.

Немцы жгли избы с людьми, привязывали к конским хвостам старух, бесчинствовали, терзали беззащитных, насиловали. Нет, мы не будем платить им той же монетой! Наша ненависть — высокое чувство, она требует суда, а не расправы, кары, а не насилия. Воин Красной Армии — рыцарь. Он освобождает украинских девушек и французских пленных. Он освобождает поляков и сербов. Он убивает солдат Гитлера, но не глумится над немецкими [552] старухами. Он не палач и не насильник. На немецкой земле мы остались советскими людьми»{824}.

Это не просто красивые слова; по большому счету, так все и было. Ненависть к нацистам не исчезала; однако менее всего она была направлена на гражданских лиц. «В Растенбурге комендантом города назначили майора Розенфельда. Гитлеровцы убили его семью. А он делал все, чтобы оградить население немецкого города... При мне к коменданту привели маленькую девочку — родители погибли. Майор ласково и печально глядел на нее, может быть, вспоминал свою дочку. Сколько раз он, наверное, повторял про себя слова о «священной мести», а в Растенбурге понял, что это была абстракция и что рана в его сердце не заживет»{825}.

* * *

Немцам увидеть в советских солдатах людей было не менее трудно, чем тем — отрешиться от ненависти. Четыре года германский Рейх вел войну с омерзительными недочеловеками, ведомыми опьяненными кровью большевиками; образ врага был слишком привычен, чтобы сразу отказаться от него.

«Уже прошло полдня, как пришли русские, а я еще жива»{826}. Эта фраза, с нескрываемым изумлением произнесенная немецкой старухой, была квинтэссенцией немецких страхов. Пропагандисты доктора Геббельса добились серьезных успехов: прихода русских население боялось порою даже больше, чем смерти. [553]

Офицеры вермахта и полиции, знавшие достаточно о преступлениях, совершенных нацистами на Востоке, стрелялись сами и убивали свои семьи. В воспоминаниях советских солдат есть масса свидетельств о подобных трагедиях.

«Мы забежали в дом. Это оказался почтамт. Там мужик пожилой лет 60 с лишним, в форме почтовика. «Что здесь такое?» Пока разговаривали, слышу выстрелы в доме, внутри в дальнем углу... Оказывается, поселился в почтамте со своей семьей немец, офицер-полицейский. Мы туда с автоматами. Дверь открыли, ворвались, смотрим, немец в кресле сидит, раскинул руки, кровь из виска. А на кровати женщина и два ребенка, он их застрелил, сам сел в кресло и застрелился, тут мы нагрянули. Пистолет рядом валяется»{827}.

На войне быстро привыкали к смерти; однако к смерти невинных детишек привыкнуть нельзя. И советские солдаты делали все возможное, чтобы предотвратить подобные трагедии.

«Вдруг совсем рядом — выстрел из дома, у которого остановилась наша первая машина. ...Немецкий офицер застрелился из парабеллума, а в соседней комнате лежат женщина и двое малышей, изо рта идет пена. В дом бросился военфельдшер Королев. Велел нести из коровника молоко. Через 2 дня детишки стали поправляться. Женщина рассказала, что ее муж еще вчера вечером сказал: «Все кончено. Тебе и детям нельзя попасть в их руки». Когда услышал звук приближающихся машин, стал торопливо поить сына и дочку из стакана. Под дулом пистолета выпила отраву и жена, после чего потеряла сознание»{828}.

Для немцев подобное становилось шоком и откровением: [554] вместо того чтобы разрывать детей на куски, восточные недочеловеки спасали их от неминуемой гибели.

Страшные русские солдаты улыбались точь-в-точь как настоящие люди; они даже знали немецких композиторов — кто бы мог подумать, что такое возможно! История, словно сошедшая с пропагандистского плаката, но совершенно подлинная: в только-только освобожденной Вене остановившиеся на привал советские солдаты увидели в одном из домов пианино. «Неравнодушный к музыке, я предложил своему сержанту, Анатолию Шацу, пианисту по профессии, испытать на инструменте, не разучился ли он играть, — вспоминал Борис Гаврилов. — Перебрав нежно клавиши, он вдруг без разминки в сильном темпе начал играть. Солдаты примолкли. Это было давно забытое мирное время, которое лишь изредка напоминало о себе во снах. Из окрестных домов стали подходить местные жители. Вальс за вальсом — это был Штраус! — притягивали людей, открывая души для улыбок, для жизни. Улыбались солдаты, улыбались венцы...»{829}

Реальность быстро разрушала созданные нацистской пропагандой стереотипы — и как только жители Рейха начинали осознавать, что их жизни ничего не угрожает, они возвращались в свои дома. Когда красноармейцы утром 2 января заняли село Ильнау, то нашли в нем лишь двух стариков и старуху; на следующий день к вечеру в селе уже было больше 200 человек. В местечке Клестерфельд к приходу советских войск осталось 10 человек; к вечеру из леса вернулось 2638 человек. На следующий день в городе начала налаживаться мирная жизнь. Местные жители с удивлением говорили друг другу: «Русские не только не делают нам зла, но и заботятся о том, чтобы мы не голодали»{830}.

Когда в сорок первом германские солдаты входили в [555] советские города, в них вскоре начинался голод: продовольствие использовалось для нужд вермахта и увозилось в Рейх, а горожане переходили на подножный корм. В сорок пятом все было с точностью до наоборот: как только в занятых советскими городах начинала функционировать оккупационная администрация, местные жители начинали получать продовольственные пайки — причем даже большие, чем выдавали прежде.

Изумление, которое испытали осознавшие этот факт немцы, ясно звучит в словах берлинки Элизабет Шмеер: «Нам говорили нацисты, что если придут сюда русские, то они не будут нас «обливать розовым маслом». Получилось совершенно иначе: побежденному народу, армия которого так много причинила несчастий России, победители дают продовольствия больше, чем нам давало прежнее правительство. Нам это трудно понять. На такой гуманизм, видимо, способны только русские»{831}.

Действия советских оккупационных властей, разумеется, были обусловлены не только гуманизмом, но и прагматическими соображениями. Однако то, что красноармейцы по собственной воле делились едой с местными жителями, никакой прагматикой объяснить нельзя; это было движение души.

«И вот сели мы под гусеницы нашей самоходки прямо на асфальт с пятнами крови. Первую стопку — за тех, кто не дожил. Вдруг появились, как грибы, маленькие детишки. Мы поманили их руками и улыбками, накормили и еще кое-чего с собой дали»{832}.

Как только немцы начинали понимать, что пришедшие русские не так уж и страшны, они сами с удовольствием шли на контакт. И. Н. Мельников вспоминал: «Я еду по улицам. Выходит один, старичок: «Gutten Tag», — говорит. Ну это я знал еще по школе, я говорю: «Gutten Tag». Я слез с лошади, зашел к нему: старуха и девушка. [556]

Что-то они там сказали. И на стол сразу. На стол. Как-то они сказали: «Ну, пожалуйста, кушайте». И садятся они. Я с ними кушал, все нормально. И вообще они нас принимали очень хорошо»{833}.

Советские солдаты тоже не оставались в долгу; их доброту и доброжелательность местные жители запомнили очень хорошо.

«Его звали Николай Семенович Силнев, — рассказывала десятилетия спустя Ирмгард Диц. — Мы познакомились в Берлине в мае 1945 года, мне было 20 лет, и я жила с мамой, сестрой и подругой. Наш поселок граничил с буковым лесом, где стояла часть Николая. Контактов с русскими у нас было мало, ведь только что кончилась война.

Однажды Николай с «гуляш-пушкой» — так мы называли полевую кухню — приехал в поселок, он искал кого-нибудь, кто бы почистил котел. А мы были в саду, и он заговорил с нами. Было страшно, но мы помогли ему и еще напоили лошадей. В знак благодарности получили суп. Он пытался по-приятельски поговорить с нами, но наш испуг не проходил.

Потом он приезжал каждый день — сидел с нами в саду и просто радовался. Я нравилась ему, но он никогда не приближался ко мне, только здоровались за руку. Он проводил со мной все свое свободное время, когда я болела воспалением легких. Он много смеялся, его смех освобождал нас от страха. Его открытость, человечность привели к тому, что, несмотря на языковой барьер, тяжелые условия жизни, разное происхождение, мы подружились. Он сильно повлиял на мое душевное выздоровление и, несомненно, как-то повлиял на мое будущее. Он оставил адрес, но из переписки почему-то ничего не получилось.

Я много думала о нем и хотела еще раз сказать ему, [557] что навеки благодарна судьбе за нашу короткую встречу»{834}.

Уже недалек был тот долгожданный и выстраданный день, когда радостные люди обнимались на улицах, когда прошедшие пол-Европы солдаты, не скрываясь, плакали от радости, когда долгожданная Победа заставила позабыть о ненависти и страхе.

* * *

Шестьдесят лет прошло с момента взятия Берлина; нацистский Третий Рейх уничтожен, и современная Германия — один из партнеров нашей страны. Согласно социологическим исследованиям, немцы давно уже не воспринимаются как враги; ненависть и боль ушли в прошлое. И все же забывать о той войне нельзя.

Вторая мировая война принесла всем участвовавшим в ней народам слишком много страдания, чтобы память о них можно было просто предать забвению. Мы знаем, что мирные немцы сильно пострадали от развернувшихся на их земле боевых действий, и искренне сожалеем об этом. Но знаем мы и то, что стократ большие страдания пришлось перенести нашему народу, поставленному тогда на грань выживания.

И уж тем более нельзя нам забывать о том, как советские солдаты, победив врага, нашли в себе моральную силу отказаться от мести.

Когда одурманенные нацистской идеологией немцы пришли на нашу землю, их командование официально отменило наказания за преступления, совершенные на Восточном фронте: грабь, насилуй, убивай! Что они и делали.

Когда Красная Армия, налюбовавшись на свою выжженную после господства нацистов землю, вступила в [558] Германию, советское командование строго запретило насилие и мародерство, а преступников расстреливали.

Когда нацисты оккупировали наши земли, они прямо заявляли, что им безразлично, сколько миллионов советских граждан умрет от голода. Умерли миллионы.

Когда мы вошли в Германию, сразу после окончания боев мирным жителям раздавали хлеб и молоко для детей.

Пожалуй, за все три мировых войны только наша страна и наши граждане смогли сохранить человеческий облик после победы.

А это чего-то да стоит.


С уважением, Владимир
_________________


А вот хрен им, а не Россия, даже если по нас пройдут (с.)
И.Кошкин "Когда горела броня"
navigator
Старшина 1-й статьи
Старшина 1-й статьи




Пришёл: 13.11.2007
Сообщения: 197

Личное сообщение
Профиль      

Прямая ссылка на это сообщение Ср, 18.06.2008, 07:25             цитировать    

Савилов В.Н. писал(а):
navigator писал(а):
не по теме-2.

выше была затронута тема штурма Кенигсберга и шире, судьбы мирного населения Вост.Пруссии.

тема больная и трудная. не спешите с выводами.


Честно говоря ничего такого в той В. Пруссии как и во всей Германии не было. Я удивляюсь той человечности советского солдата... После того, что видел наш солдат шагая от Бреста к Москве и Сталинграду, а от них до Берлина, то на территории Германии еще лет так ...тцать должен рости лишь один бурьян, да бегать лишь суслики.

Читаем все -Дюков Александр "За что сражались советские люди: «Русский НЕ должен умереть».
...
С уважением, Владимир


ну, компиляцию от Дюкова читать всем не обязательно - только тем, кто мал годами и не читал это же многократно в детстве-молодости... да и ляпов там хватает.

по Вост.Пруссии и росткам бурьяна с сусликами (напомнило план Моргентау):
полагаю, проблема данной темы в том, что спорящим трудно определиться со своим отношением к принципу "око за око".
1. если данный принцип принимается, тогда мы говорим: да, было насилие(при наличии доказательств) и это правильно, потому-то и потому-то.
2. если не принимается, то тогда бесконтрольное насилие осуждается вне зависимости от того кто, когда, и по отношению к кому.
чаще наблюдается смешение: сначала по п.2, потом, изучив вопрос глубже, - по п.1. но т.к. открыто принять "око за око" трудно, да и не рационально, остается и внутренний конфликт, и проблемы с признанием доказательств.
veresk
Старший матрос
Старший матрос




Пришёл: 01.06.2008
Сообщения: 84

Личное сообщение
Профиль      

Прямая ссылка на это сообщение Сб, 19.07.2008, 08:18             цитировать    

Побывал не так давно на" кортике " почитал рецензию на материал Волкова , очень интересно доходчиво и со вкусом и главное по истории а не по политике , после почитал и самого волкова и что ему пишут , какие лавры воздают , наткнулся на очередной форум " а ля новодворская " , крику и обличению комуняк на пятилетку вперед . Видимо господин Волков как чеченцы( 150 лет борьбы с режимом) Вот интересно бы узнать а кем он был до 90 ых , я спросил , проигнорировали . Видимо в новой интелегенции я мало понимаю , но у" совков" на" кортике" мне понравилось больше , по крайней мере там не брызжут слюной в сторону Николая второго . Научатся у нас когда нибудь писать историю без надрыва и перекосов, ведь изучать ПОП ИСТОРИЮ историю можно к примеру по Пикулю (или как наши татарские друзья по Волошину ) хотя с другой стороны мне тоже в детстве не нравилась "Хрестоматия по истории древнего мира ", "Спартака " и "ТРОЮ" я читал охотнее
Савилов В.Н.
Адмирал
Адмирал




Пришёл: 15.02.2005
Сообщения: 4855
Откуда: Севастополь
Личное сообщение
Профиль      

Прямая ссылка на это сообщение Чт, 09.04.2009, 08:45             цитировать    

В продолжение темы... хоть немного и в сторону.

Подготовка офицеров царской армии

http://actualhistory.ru/myth-oficery_study

С уважением, Владимир
_________________


А вот хрен им, а не Россия, даже если по нас пройдут (с.)
И.Кошкин "Когда горела броня"
Савилов В.Н.
Адмирал
Адмирал




Пришёл: 15.02.2005
Сообщения: 4855
Откуда: Севастополь
Личное сообщение
Профиль      

Прямая ссылка на это сообщение Ср, 27.05.2009, 09:32             цитировать    

Читал и собственно говоря нет слов...


http://a-dyukov.livejournal.com/500369.html

Из воспоминаний Великого князя Александра Михайловича:

"Мне пришло в голову, что, хотя я и не большевик, однако не мог согласиться со своими родственниками и знакомыми и безоглядно клеймить все, что делается Советами только потому, что это делается Советами. Никто не спорит, они убили трех моих родных братьев, но они также спасли Россию от участи вассала союзников.
Некогда я ненавидел их, и руки у меня чесались добраться до Ленина или Троцкого, но тут я стал узнавать то об одном, то о другом конструктивном шаге московского правительства и ловил себя на том, что шепчу: "Браво!" Как все те христиане, что "ни холодны, ни горячи", я не знал иного способа излечиться от ненависти, кроме как потопить ее в другой, еще более жгучей. Предмет последней мне предложили поляки.
Когда ранней весной 1920-го я увидел заголовки французских газет, возвещавшие о триумфальном шествии Пилсудского по пшеничным полям Малороссии, что-то внутри меня не выдержало, и я забыл про то, что и года не прошло со дня расстрела моих братьев. Я только и думал: "Поляки вот-вот возьмут Киев! Извечные враги России вот-вот отрежут империю от ее западных рубежей!". Я не осмелился выражаться открыто, но, слушая вздорную болтовню беженцев и глядя в их лица, я всей душою желал Красной Армии победы.
Не важно, что я был великий князь. Я был русский офицер, давший клятву защищать Отечество от его врагов. Я был внуком человека, который грозил распахать улицы Варшавы, если поляки еще раз посмеют нарушить единство его империи. Неожиданно на ум пришла фраза того же самого моего предка семидесятидвухлетней давности. Прямо на донесении о "возмутительных действиях" бывшего русского офицера артиллерии Бакунина, который в Саксонии повел толпы немецких революционеров на штурм крепости, император Николай I написал аршинными буквами: "Ура нашим артиллеристам!".
Сходство моей и его реакции поразило меня. То же самое я чувствовал, когда красный командир Буденный разбил легионы Пилсудского и гнал его до самой Варшавы. На сей раз комплименты адресовались русским кавалеристам, но в остальном мало что изменилось со времен моего деда.

- Но вы, кажется, забываете, - возразил мой верный секретарь, - что, помимо прочего, победа Буденного означает конец надеждам Белой Армии в Крыму.

Справедливое его замечание не поколебало моих убеждений. Мне было ясно тогда, неспокойным летом двадцатого года, как ясно и сейчас, в спокойном тридцать третьем, что для достижения решающей победы над поляками Советское правительство сделало все, что обязано было бы сделать любое истинно народное правительство. Какой бы ни казалось иронией, что единство государства Российского приходится защищать участникам III Интернационала, фактом остается то, что с того самого дня Советы вынуждены проводить чисто национальную политику, которая есть не что иное, как многовековая политика, начатая Иваном Грозным, оформленная Петром Великим и достигшая вершины при Николае I: защищать рубежи государства любой ценой и шаг за шагом пробиваться к естественным границам на западе! Сейчас я уверен, что еще мои сыновья увидят тот день, когда придет конец не только нелепой независимости прибалтийских республик, но и Бессарабия с Польшей будут Россией отвоеваны, а картографам придется немало потрудиться над перечерчиванием границ на Дальнем Востоке.
В двадцатые годы я не отваживался заглядывать столь далеко. Тогда я был озабочен сугубо личной проблемой. Я видел, что Советы выходят из затянувшейся гражданской войны победителями. Я слышал, что они все меньше говорят на темы, которые занимали их первых пророков в тихие дни в "Кафе де Лила", и все больше о том, что всегда было жизненно важно для русского народа как единого целого. И я спрашивал себя со всей серьезностью, какой можно было ожидать от человека, лишенного значительного состояния и ставшего свидетелем уничтожения большинства собратьев: "Могу ли я, продукт империи, человек, воспитанный в вере в непогрешимость государства, по-прежнему осуждать нынешних правителей России?"
Ответ был и "да" и "нет". Господин Александр Романов кричал "да". Великий князь Александр говорил "нет". Первому было очевидно горько. Он обожал свои цветущие владения в Крыму и на Кавказе. Ему безумно хотелось еще раз войти в кабинет в своем дворце в С.-Петербурге, где несчетные книжные полки ломились от переплетенных в кожу томов по истории мореплавания и где он мог заполнить вечер приключениями, лелея древнегреческие монеты и вспоминая о тех годах, что ушли у него на их поиски.
К счастью для великого князя, его всегда отделяла от господина Романова некая грань. Обладатель громкого титула, он знал, что ему и ему подобным не полагалось обладать широкими познаниями или упражнять воображение, и поэтому при разрешении нынешнего затруднения он не колебался, поскольку попросту обязан был положиться на свою коллекцию традиций, банальных по сути, но удивительно действенных при принятии решений. Верность родине. Пример предков. Советы равных. Оставаться верным России и следовать примеру предков Романовых, которые никогда не мнили себя больше своей империи, означало допустить, что Советскому правительству следует помогать, не препятствовать его экспериментам и желать успеха в том, в чем Романовы потерпели неудачу."
Оставались еще советы равных. За одним-единственным исключением, они все считали меня сумасшедшим. Как это ни покажется невероятным, я нашел понимание и поддержку в лице одного европейского монарха, известного проницательностью своих суждений.
- Окажись вы в моем положении, - спросил я его напрямик, - позволили бы вы своей личной обиде и жажде мщения заслонить заботу о будущем вашей страны?
Вопрос заинтересовал его. Он все серьезно взвесил и предложил мне перефразировать вопрос.
- Давайте выразим это иначе, - сказал он, словно обращался к совету министров. - Что гуще: кровь или то, что я назвал бы "имперской субстанцией". Что дороже: жизнь ваших родственников или дальнейшее воплощение имперской идеи? Мой вопрос - это ответ на ваш. Если то, что вы любили в России, сводилось единственно к вашей семье, то вы никогда не сможете простить Советы. Но если вам суждено прожить свою жизнь, подобно мне желая сохранения империи, будь то под нынешним знаменем или под красным флагом победившей революции - то зачем колебаться? Почему не найти в себе достаточно мужества и не признать достижения тех, кто сменил вас?"

С уважением, Владимир
_________________


А вот хрен им, а не Россия, даже если по нас пройдут (с.)
И.Кошкин "Когда горела броня"
Савилов В.Н.
Адмирал
Адмирал




Пришёл: 15.02.2005
Сообщения: 4855
Откуда: Севастополь
Личное сообщение
Профиль      

Прямая ссылка на это сообщение Пт, 25.07.2014, 07:50             цитировать    

Попалась интересная информация....

http://rkka.ru/oper/sinc/sinc.htm

Фрагментарно выкладываю интересные куски.

***


...Шен-Ши-Цай в конце 1933 г. впервые попросил помощи у СССР. Она не замедлила долго ждать: в начале нового 1934 года группа войск Красной Армии танками, авиацией и артиллерии ровно в той пропорции, которой было достаточно для устрашения неприятеля на поле боя. Вошедшие на территорию Синцзяна части и подразделения были "замаскированы" под русских, а командиры Красной Армии одели столь ненавидимые ими с гражданской войны погоны. В первых боях “алтайцы” иногда несли несмотря на свое значительное техническое превосходство большие потери, сталкиваясь с партизанской тактикой действий дунганских дивизий Ма-Чжу-Ина. Однако вскоре техническое и тактическое превосходство было реализовано: 36-я дивизия понесла поражение и отошла на юг. Не увенчалась попытка повстанцев перехватить инициативу перенеся центр боевых операций на запад Синцзяна - в район Кашгара. Занятый дунганами в мае, он был очищен от них уже в июне.

Советские подразделения "Алтайской добровольческой армии" возвратились в конце апреля на Родину, оставив на китайской территории кавалерийский полк численностью около тысячи человек с бронемашинами и артиллерией, а для обучения китайских солдат несколько десятков военных советников, среди которых самыми яркими фигурами были старший военный советник дубаня известный разведчик Ади Каримович Маликов и будущий Маршал, дважды Герой Советского Союза Павел Семенович Рыбалко*, псевдонимом которого было не вполне привычное для русского слуха китайское имя Фу-Дзи-Хуй.

В июне 1934 г. Бектеев был назначен командующим Южным фронтом, его помощником был назначен П.С.Рыбалко, чье советское происхождение дубань и старший военный советник приказывали скрывать. Официально Рыбалко назывался “русским генералом китайской службы”. Военные советники и инструктора были назначены и в другие части и соединения, причем нередко они фактически брали на себя командные функции.

Русский отряд в составе четырех белых полков и конного артиллерийского дивизиона численностью 2200 человек в ноябре 1934 года был сведен в полк под командованием аполитичного полковника Чернева. [12] Возникает вопрос, почему бывшие белогвардейцы смело сражались, нередко неся значительные потери, вместе с красноармейцами за интересы другой страны, а белые офицеры сотрудничали с советскими инструкторами. Ответ очень прост: многим из них обещали возможность возвращения на Родину или предоставление больших земельных наделов на обширных малоосвоенных или заброшенных во время войны территориях.

...
В этой ситуации советское руководство было вновь вынуждено рассматривать синцзянские вопросы и оказать помощь Шен-Ши-Цаю. Возможно, подготовка новой операции на какое-то время отсрочила арест некоторых командиров штаба Среднеазиатского ВО, например, начальника разведывательного отдела округа полковника Василия Васильева и специалиста по разного рода секретным операциям комдива Якова Мелькумова. *

21 июня 1937 г по указанию Наркомата Обороны. началась подготовка к походу двух небольших групп. В состав каждой из них входили по два полка (один - Красной Армии, второй - НКВД), горная батарея, по роте саперов и связистов. Задача, поставленная этим группам была секретом для всех бойцов и большинства командного состава. Официально обе группы выводились к границе "Для проведения длительных учений в условиях горного лагеря". Как говорилось в одном из приказов, "Погрузка частей, перевозка по железной дороге должны производиться с соблюдением строжайшей секретности. Предупредить весь личный состав, что в письмах не должны быть указаны действия своих частей и подразделений, а также наименования местных населенных пунктов... Не допускать никаких самочинных действий в отношении местного населения." [19]

Помимо этого для соблюдения тайны участникам похода предписывалось при отправке писем домой указывать адрес зимних квартир, а не "района учений", письма родственников также ждал долгий путь: они прибывали сначала в места постоянной дислокации и лишь после проверки военной цензурой поступали к адресатам. [20]

Перед отправкой командующим группами было приказано: "В процессе формирования Вам совместно с комиссаром надлежит тщательно проверить весь личный состав, отсеяв и оставив на зимних квартирах все негодное для похода"[21]

Кроме того для маскировки наши полки, батареи и роты... переодели. 4 июля 1937 г. командующие обеими группами получили одинаковые телеграммы: "Для частей группы войск в Ваше распоряжение направляется обмундирование особого заказа. Указанное обмундирование выдается на руки распоряжением командующего войсками... Не брать с собой снаряжения со звездой и вообще не брать ничего форменного...

Обмундирование особого заказа клейм и штампов не имеет, окрашено в разные цвета. Вам надлежит отдать распоряжение, чтобы каждая часть устранила клейма на седлах и сапогах, т.к. эти вещи не заменяются. На кожаных предметах клейма закрасить чернилами."

Из просмотра последующих документов выяснилось, что "особое обмундирование" составляли халаты и шапки. Впрочем, неясно в таком случае, почему не заменили обувь: ведь кирзовые и брезентовые сапоги, с пусть даже стертыми клеймами, носили только советские солдаты. Так что получалось как в известном анекдоте про Штирлица, где тот узнал своего связника в Берлине по волочащемуся сзади парашюту.[22]

Сами группы получили названия "Ошская" и "Нарынская" - по месту сосредоточения перед походом. В состав первой из них вошли 42 горный кавалерийский полк, батарея и специальные подразделения 19 горной кавалерийской дивизии и 19 кавалерийский полк НКВД под командованием полковника Бекжанова, в состав второй - 48 горный кавполк, батарея и специальные подразделения 21 горной кавалерийской дивизии и 13 мотомеханизированный полк НКВД под командованием комбрига Селиванова. 25 июня командиры частей получили наставления и карты Синцзяна, а уже 9 июля обе группы сделали дневку у границы. Не обошлось при подготовке без обычного российского разгильдяйства: так в 42 кавполк были поставлены пулеметные ленты 1916-1917 годов выпуска, часть которых истлела, в 48 кавполку не подковали лошадей на задние ноги, наконец 21 эскадрон связи просто не взял запаса подков

Ставший командиром группы, состоявшей из 13 и 15 полков НКВД и 48 полка Красной Армии полковник, а впоследствии комбриг пограничных войск Норейко, участвовавший и в экспедиции 1934 г., 15 декабря 1937 г. писал: "К 5 декабря из 36 дунганской дивизии убито и взято в плен 5612 человек, ликвидировано из числа взятых в плен 1887. Захвачено 20 орудий, 1 миномет, более 7 тысяч винтовок. Из 6-й уйгурской дивизии убито и взято в плен около 8 тыс.человек, из числа пленных ликвидировано 607 человек."

К 7 января 1938 г. число ликвидированных возросло до 2192 по 36-й дивизии и до 853 по 6-й. Наконец, 15 января 1938 г. начальник управления пограничной и внутренней охраны комдив Кручинкин в своем докладе сообщал, что "уничтожено 96 японских агентов, 318 английских и несколько шведских”. В это время начался вывод советских войск из Синцзяна.

...

К лету 1943 года положение наших специалистов и консульств в Синцзяне крайне осложнилось: их работники и специалисты-геологи нередко подвергались нападениям, иногда подстрекаемые властями толпы нападали на советские представительства в крупнейших городах провинции: Урумчи, Шара-Сумэ, Кульдже, Хотане и Кашгаре.[39]

Этот антисоветизм не мешал находиться в 1941-44 гг. в г.Хами авиационному заводу, который охранялся 171-м отдельным батальоном войск НКВД, одетым в белогвардейскую форму. Сформированный в январе 1941, он был в феврале того же года переброшен в Синцзян и дислоцирован в его столице - Урумчи, где занимался охраной находившегося там советского авиационного завода и геологических партий, разведывавших недра северо-западной части Китая. Красноармейцы и командиры батальона также, как “алтайцы” и “киргизы” носили "форму особо установленного образца" и носили звания, установленные в русской армии. Лейтенанты именовались подпоручиками, а майоры - капитанами. [40] Даже политруки имели "старорежимные" чины причем если лейтенант становился подпоручиком, то политрук, звание которого в Красной Армии соответствовало лейтенантскому, почему-то получал более высокий чин поручика. Согласитесь, интерсно звучит: "Инструктор политпропаганды поручик Тимонин." ДАЖЕ КОМИССАР БАТАЛЬОНА ПОЛКОВОЙ КОМИССАР КИСЕЛЕВ ПОЛУЧИЛ ЧИН ПОЛКОВНИКА.

Благодаря этому некоторые приказы по батальону звучат почти анекдотически: "На политических занятиях в роте групповод занятий поручик Волков, проводя рассказ "Гражданская война и создание Красной Армии" не подготовил карту, не указал всех направлений наступления белогвардейцев и интервентов на Советскую Республику. Кроме этого поручик Волков недостаточно знал места основных побед Красной Армии над белогвардейцами, не упомянул о зверином облике белого офицерства и их зверствах по отношению к рабочим и крестьянам."[41]

Задолго до перехода на новую форму одежды в 1943 году здесь носили не общепринятые в Красной Армии "треугольники", "кубики" и "шпалы", а лычки и звездочки на погонах. Поэтому, когда в конце 1943 года батальон вернули в СССР, его не стали "переодевать".


С уважением, Владимир
_________________


А вот хрен им, а не Россия, даже если по нас пройдут (с.)
И.Кошкин "Когда горела броня"
Савилов В.Н.
Адмирал
Адмирал




Пришёл: 15.02.2005
Сообщения: 4855
Откуда: Севастополь
Личное сообщение
Профиль      

Прямая ссылка на это сообщение Пт, 16.09.2016, 09:26             цитировать    

И вновь про интересные моменты...

В битве за Сталниград отличился 4-й кавалерийский корпус РККА, сформированный в Средней Азии и до сентября 1942 года несший службу в Иране.

Командовал корпусом генерал-лейтенант Тимофей Тимофеевич Шапкин. В гражданскую войну подъесаул Шапкин воевал на стороне белых и, командуя казачьей сотней, участвовал в рейде Мамонтова по красным тылам.

После поражения Донской армии и завоевания большевиками области Войска Донского, в марте 1920 Шапкин с казаками своей сотни перешёл в Красную армию для участия в Советско-польской войне. За время этой войны он вырос от командира сотни до командира бригады и заслужил два ордена Красного Знамени.

Третий орден Красного знамени Шапкин получил за бои с басмачами. Шапкина, носившего закрученные усы, предки нынешних гастарбайтеров принимали за Будённого, и одно его появление в каком-нибудь кишлаке вызывало панику среди басмачей всей округи. За ликвидацию последней басмаческой банды и пленение организатора басмаческого движения Имбрагим-Бека Шапкин был награждён орденом Трудового Красного Знамени Таджикской ССР.

Белый офицер Шапкин в 1938 году был принят в ряды ВКП(б), а в 1940 году комкору Шапкину было присвоено звание генерал-лейтенанта.

22 марта 1943 года 57-летний генерал Шапкин умер от инсульта.

С уважением, Владимир
_________________


А вот хрен им, а не Россия, даже если по нас пройдут (с.)
И.Кошкин "Когда горела броня"
Савилов В.Н.
Адмирал
Адмирал




Пришёл: 15.02.2005
Сообщения: 4855
Откуда: Севастополь
Личное сообщение
Профиль      

Прямая ссылка на это сообщение Вт, 11.04.2017, 08:34             цитировать    

Рыцарь военной дипломатии



Совсем недавно Россия отметила 140 лет со дня рождения выдающегося отечественного военного дипломата генерал-лейтенанта графа Алексея Алексеевича Игнатьева. Вся жизнь и деятельность этого человека – пример высокой гражданственности и беззаветного служения своей Родине. Его часто называют дипломатом на службе двух империй. Участник Русско-японской войны 1904–1905 годов, военный агент (атташе) в Дании, Швеции и Норвегии в 1907–1912 годы. С 1912 по 1917 год – военный агент во Франции, одновременно в период Первой мировой войны – представитель русской Ставки при французской Главной квартире.

Полковник царской армии, генерал-майор приказом Временного правительства в 1954 году закончил жизнь генерал-лейтенантом Советской армии. Согласитесь, что в течение одной жизни служить двум разным государствам и дважды стать генералом не так уж просто...


РАЗВЕДЧИК СЛУЖИТ НЕ РЕЖИМУ, А СТРАНЕ

Алексей Алексеевич одним из первых военных дипломатов перешел на сторону Советской власти, доказав, что военный разведчик служит не правящему режиму, а обеспечивает безопасность своей Родины. Более того, он вернул Родине 225 млн золотых франков, хранившихся в Банк де Франс и предназначавшихся для закупок вооружения во Франции. Чтобы эта сумма была более понятной, целесообразно перевести ее в золото из расчета один франк – 0,774 грамма. Получается, что Игнатьев владел золотом общим весом 174 150 кг (!).

Во время и после Гражданской войны многие российские эмигрантские организации пытались вынудить графа Игнатьева передать им эти деньги как «законным представителям России». Он отказал им, а после установления дипломатических отношений между СССР и Францией в 1924 году передал все эти средства советскому полпреду Леониду Красину. Взамен просил одно: «Лучшей наградой для меня будет советский паспорт, возможность вернуться на родину и вновь служить России».

Поступок графа был для многих неожиданным, эмиграция объявила графа А.А. Игнатьева изменником. Мать отреклась от него и попросила не приходить на ее похороны «дабы не позорить семью перед кладбищенским сторожем». Предпринимая означенные действия, Алексей Алексеевич по-настоящему рисковал своей жизнью.



В 1937 году А.А. Игнатьев вернулся на родину, в СССР. Можно задать закономерный вопрос. Почему столь высокообразованный и одаренный аристократ, имеющий на личных счетах сотни миллионов золотом, не остался в эмиграции, а предпочел вернуться на Родину? Наверное, все дело в том, что граф Игнатьев всегда в душе был патриотом и государственником, для которого служение Отечеству всегда было превыше материальных благ. На всем своем жизненном пути Алексей Алексеевич Игнатьев никогда не гнался за почестями, твердо веря, что большей награды, чем сознание честно выполненного долга перед своей Родиной, на свете просто нет. Генерал А.А. Игнатьев является достойным представителем российского государства, а его выбор служить России являет собой яркий пример для подражания.




В ЗАЩИТУ КАДЕТСКОГО ОБРАЗОВАНИЯ

Из Парижа Алексей Алексеевич привез архив Русской военной миссии во Франции, который позже был передан в ЦГВИА (Центральный государственный военно-исторический архив СССР; с 24 июня 1992 года – РГВИА). 21 апреля 1937 года он получил долгожданное сообщение из Наркомата обороны о зачислении в кадры Красной армии. 25 октября 1937 года приказом НКО Союза ССР ему было присвоено звание «комбриг» («полковник»).

В Советской армии Алексей Алексеевич служил инспектором и старшим инспектором Управления военно-учебных заведений РККА, начальником кафедры иностранных языков Военно-медицинской академии. С октября 1942 года А.А. Игнатьев – старший редактор военно исторической литературы Военного издательства НКО.

Находясь на действительной службе в Красной армии, Алексей Алексеевич постоянно уделял большое внимание изучению военнослужащими иностранных языков. По этому поводу он писал: «Помогла мне в этом (перерождении. – В.В.) та совершенно для меня новая деятельность, к которой я никогда не готовился и каковую сам, конечно, того не предвидя, пророчил мне отец, настаивая на изучении иностранных языков. «Увидишь, – постоянно повторял он, – они-то тебе в жизни и пригодятся».

17 апреля 1943 года генерал-майор А.А. Игнатьев обратился с личным письмом к Народному комиссару обороны, Верховному главнокомандующему Иосифу Сталину. В письме, в частности, говорилось:

«…Международная политическая обстановка заставляет предвидеть для нашей страны не только сохранить после войны постоянную армию, но и наметить заранее ряд мероприятий для укрепления и повышения квалификаций ее командных кадров.
Принятые перед войной меры по подготовке офицеров в форме спецшкол явились первой попыткой придать воспитанию молодежи школьного возраста военный характер. Хотя короткий срок существования этих школ и не дает возможности вынести им окончательный приговор, однако, по мнению большинства высшего и старшего командного состава, это мероприятие является полумерой и не может устранить коренной недостаток среднего командного состава: отсутствие внутренней военной дисциплинированности – военной этики и связанной с этим авторитетности в глазах младшего командного и рядового состава.

Специфика военного ремесла требует привития к нему вкуса с детских лет, а недостаток дисциплинированности детей в домашней школьной обстановке вызывает необходимость создать специальные военные средние школы для подготовки нравственно воспитанных и физически развитых будущих командиров Красной армии.
Существовавшие в России кадетские корпуса, несмотря на все недостатки, являлись все же основными рассадниками офицерского воспитания наших истинно военных советских людей.

Создание подобной Военной Средней Школы мотивируется в настоящий момент еще и стремлением оказать непосредственную и действенную помощь семьям павших в боях командиров, сыновьями которых и должны по преимуществу комплектоваться эти школы. Пример отца, отдавшего жизнь за Родину, представляет уже сам по себе достаточный стимул для воспитания ребенка и юноши в духе высокого сознания воинского долга.

Срок обучения – восьмилетний для прохождения курса десятилетней средней школы, дополненной программой по математике, иностранным языкам, политической и строевой подготовке.
Размер – 500-600 воспитанников, разбитых на 4 роты по два класса в каждой.

Воспитательский состав – специально отобранный преимущественно из раненых командиров не ниже звания капитана, по возможности с высшим образованием.
Преподавательский состав – отборный только из лиц с высшим образованием.

Для начала, в виде опыта, предлагается создать, как образец, только один кадетский корпус в Москве, который должен войти в систему УВУЗ и Наркомата Обороны.
Открытие корпуса – 1 сентября 1943 года, к каковому сроку должны быть укомплектованы первые 6 классов из учеников 3, 4, 5, 6, 7 и 8 классов средней школы.

Обучение – бесплатное с обязательством по окончании корпуса поступить в военные училища и прослужить в Армии не менее 5 лет».
И.В. Сталин по достоинству оценил историческую значимость инициативы многоопытного Алексея Игнатьева и распорядился принять меры к реализации его предложения. Более того, в ходе более детального осмысления этой инициативы решено было создать не одно военно-учебное заведение, как предлагал автор письма, а сразу девять. Спустя всего лишь четыре месяца, 21 августа 1943 года, вышло Постановление Совета Народных комиссаров и ЦК ВКП (б) № 901 «О неотложных мерах по восстановлению хозяйства в районах, освобожденных от немецкой оккупации», которым в целях скорейшего восстановления хозяйства и оказания помощи населению предусматривалось:

1. Для устройства, обучения и воспитания детей воинов Красной армии, партизан Отечественной войны, а также детей советских и партийных работников, рабочих и колхозников, погибших от рук немецких оккупантов, организовать в Краснодарском, Ставропольском краях, Ростовской, Сталинградской, Ворошиловградской, Воронежской, Харьковской, Курской, Орловской, Смоленской и Калининской областях девять суворовских военных училищ типа старых кадетских корпусов, по 500 человек в каждом, всего 4500 человек со сроком обучения 7 лет, с закрытым пансионом для воспитанников.

2. Обязать Наркомат обороны:
а) сформировать в период с 1 октября по 1 декабря 1943 года суворовские военные училища: Краснодарское – в Майкопе, Новочеркасское – в Новочеркасске, Сталинградское – в Астрахани, Воронежское – в Воронеже, Харьковское – в Чугуеве, Курское – в Курске, Орловское – в Ельце, Калининское – в Калинине, Ставропольское в Ставрополе;
б) разработать и издать к 1 октября с.г. штаты и положения о суворовских военных училищах, учебные программы, планы и укомплектовать училища руководящими кадрами и постоянным офицерским, педагогическим и обслуживающим персоналом.

3. Установить, что суворовские военные училища имеют целью подготовить мальчиков к военной службе в офицерском звании и дать им общее среднее образование.
Установить, что в суворовские военные училища принимаются воспитанники с 10-летнего возраста со сроком обучения на семь лет.
Организовать при суворовских военных училищах младшие и старшие приготовительные классы, с годичным сроком обучения в каждом классе. В приготовительные классы принимать детей в возрасте от 8 до 10 лет.
Установить, что воспитанники суворовских военных училищ и приготовительных классов при них живут при училищах и находятся на полном закрытом пансионе за счет государства.
В целях укомплектования одновременно всех суворовских военных училищ в 1943 году в виде исключения произвести прием четырех возрастов – от 10 до 13 лет включительно.

Обязать НКО:

а) к 1 октября с.г. отвести и отремонтировать в пунктах дислокации суворовских военных училищ соответствующие помещения;
б) разработать образцы формы воспитанников суворовских военных училищ и к 15 сентября представить на утверждение СНК СССР.
6. Разрешить для руководства суворовскими военными училищами сформировать в составе Управления военно-учебных заведений Красной армии Отдел суворовских военных училищ.
Первые девять суворовских военных училищ начали действовать точно в срок, указанный в постановлении. В дополнение к нему и с одобрения высшего руководства страны народный комиссар Военно-морского флота адмирал Николай Кузнецов своим приказом от 16 октября 1943 года сформировал в Тбилиси Нахимовское военно-морское училище, аналог дореволюционного морского кадетского корпуса.
В июне 1944 года Государственным комитетом обороны были сформированы еще шесть суворовских училищ – в городах Горький, Казань, Тула, Тамбов, Куйбышев и Саратов и два нахимовских – в Ленинграде и Риге.
Особо отметим, что столь масштабный проект осуществлялся в стране, истерзанной войной против фашистских полчищ.

ДИПЛОМАТ И ЛИТЕРАТОР

Будучи старшим инспектором по иностранным языкам Управления военно-учебных заведений РККА, Алексей Алексеевич приложил немало усилий для создания в Красной армии высшего военно-учебного заведения, специализирующегося на подготовке офицеров со знанием иностранных языков. Благодаря его настойчивой инициативе и при непосредственном участии отечественных специалистов лингвистики и военно-дипломатической службы Совет Народных комиссаров СССР принял Постановление об организации при 2-м Московском государственном педагогическом институте иностранных языков (2-й МГПИИЯ) Военного факультета со статусом высшего военно-учебного заведения. На факультет возлагалась задача подготовки военных преподавателей английского, немецкого и французского языков для академий и училищ Красной армии. На основании этого постановления был издан приказ народного комиссара обороны СССР и народного комиссара просвещения РСФСР, в соответствии с которым предписывалось организовать данный факультет к 1 февраля 1940 года (именно этот день был в последующем закреплен приказом министра Вооруженных сил СССР № 0180 от 5 сентября 1944 года как дата образования Военного института иностранных языков (ВИИЯ КА)). По случаю открытия факультета 7 февраля 1940 года состоялось торжественное собрание, на котором председательствовал Алексей Алексеевич Игнатьев.

Позже он принял непосредственное участие в становлении факультета (института), в стенах которого занимались подготовкой высококвалифицированных специалистов иностранных языков, в которых остро нуждался фронт. Являясь сослуживцем и личным другом начальника института генерал-майора Николая Биязи, крупного специалиста по французскому и итальянскому языкам, Алексей Алексеевич лично способствовал подготовке учебно-методических материалов.

По личному указанию И.В. Сталина приказом № 929 от 29 августа 1943 года А.А. Игнатьеву было присвоено звание «генерал-лейтенант». Произошло это спустя лишь неделю после того, как было опубликовано Постановление о создании суворовских военных училищ. Не было ли в действительности присвоение ему очередного звания наградой за воплощенную в жизнь идею возродить кадетское образование? Но это лишь догадка, в то время как приведенное выше игнатьевское письмо Сталину – документ.



После выхода в отставку в 1947 году Алексей Игнатьев занимался литературной деятельностью. Обладая большими литературными способностями, имея большой жизненный опыт, занимался творческой деятельностью: встречался с представителями литературы и искусства, военнослужащими, писал воспоминания, очерки и статьи, которые ныне хранятся в Российском государственном архиве литературы и искусства.
Талантливый человек оказался талантлив во всем. В свободное от работы время Алексей Алексеевич увлекался кулинарией и 20 лет работал над книгой рецептов, рукопись которой хранится в Российском государственном архиве литературы и искусства в Москве. Эта книга вышла в 1991 году под названием «Кулинарные секреты кавалергарда генерала графа А.А. Игнатьева, или Беседы повара с приспешником». Интересно, что свои многочисленные кулинарные рецепты Алексей Алексеевич записывал с 1931 года, часто на листках бумаги со штемпелем «Гостиница «Савой». Он был убежден, что кухня – это «и искусство, и наука».

Но многие читатели больше знают Алексея Алексеевича по его автобиографической книге «Пятьдесят лет в строю», получившей широкую популярность среди старшего поколения и молодежи. Эта книга вышла в 1927 году на французском языке. В 1938 году ее начал публиковать журнал «Знамя», впервые книга была выпущена у нас в стране в 1951 году и выдержала несколько изданий.
Жизнь генерала А. А.Игнатьева характеризует цитата из этой книги: «Честно служи России, сынок, несмотря на правителей и на то, как она называется… Это делал твой отец, это делали и твои деды, и прадеды. Главное, будь честен перед своей совестью и не опозорь память своих предков!»
_________________


А вот хрен им, а не Россия, даже если по нас пройдут (с.)
И.Кошкин "Когда горела броня"
Савилов В.Н.
Адмирал
Адмирал




Пришёл: 15.02.2005
Сообщения: 4855
Откуда: Севастополь
Личное сообщение
Профиль      

Прямая ссылка на это сообщение Пн, 25.12.2017, 08:57             цитировать    

Хоть немного и не в тему, но думаю обществу будет интересно.

Читаю сейчас книгу

Черушев Н.С. 1937 год: Элита Красной Армии на голгофе. — М.: Вече, 2003

http://militera.lib.ru/research/cheryshev_ns/index.html

Много интересных фактов, но такое впечатление что попал в иное время. Манера подачи автором материала, а главное комментарий автор на уровне конца 80-х начало 90-х годов прошлого столетия.
Ознакомится рекомендую, много интересных фактов. А вот "мнение автор" рекомендую тщательно фильтровать.

Так вот, читаю фрагмент про арест Блюхера.

К Блюхеру применили и еще одно из крайне нечистоплотных средств, имевшихся в арсенале следователей ГУГБ. Из оперативных материалов по его делу видно, что в камеру внутренней тюрьмы, где он содержался, был подсажен агент, который, спаивая Блюхера коньяком, уговаривал того признать вину, а именно: участие в военном заговоре, шпионаж в пользу Японии, организационную связь с А.И. Рыковым. Этим агентом являлся бывший начальник УНКВД по Свердловской области комиссар госбезопасности 3-го ранга Д.М. Дмитриев, арестованный в конце июня 1938 года.

"Кровавая гебня" пытала маршала Блюхера (ну совсем не любителя выпить) КОНЬЯКОМ!!!!

С уважением, Владимир
_________________


А вот хрен им, а не Россия, даже если по нас пройдут (с.)
И.Кошкин "Когда горела броня"
Савилов В.Н.
Адмирал
Адмирал




Пришёл: 15.02.2005
Сообщения: 4855
Откуда: Севастополь
Личное сообщение
Профиль      

Прямая ссылка на это сообщение Вт, 26.12.2017, 10:18             цитировать    

На ВИФе выложили перечень книг военно-научной направленности, издававшийся в СССР в 20-30-е годы прошлого века. Как видим военный опыт РИ в период 1-й МВ очень даже себе изучался и был доступен для командных кадров РККА.


Военно-историческая библиотека

1. Ангарский М.С. Выход 7-й стрелковой дивизии из окружения (в апреле 1920 года). – Москва: Воениздат, 1938. – 72 с., 5 вкл. л. схем.: схем.
2. Базаревский А. Х. Наступательная операция 9-й русской армии. Июнь 1916 года: прорыв укрепленной полосы и формирование реки. – Москва: Воениздат, 1937. – 158 с., 7 отд. л. схем.
3. Белой А.С. Выход из окружения 19-го армейского корпуса у Томашова в 1914 году. – Москва: Воениздат, 1937. – 86 с., 7 отд. л. схем.
4. Белолипецкий В.Е. Боевые действия пехотного полка в августовских лесах: 108 пехотный Саратовский полк во время окружения и гибели 20-го корпуса. – Москва: Гос. воен. изд-во, 1935. – 96, [3] с., 1 вкл. л. карт.: ил.
5. Белолипецкий В.Е. Зимние действия пехотного полка в Августовских лесах. 1915 г. – 2-е изд., доп. – Москва: Воениздат, 1940. – 108 с., 2 вкл. л. схем.: ил., схем.
6. Березин П.Ф. Красная авиация в борьбе с белополяками. – Москва: Воениздат, 1940. – 88 с., 2 отд. л. схем.: схем.
7. Бушманов Н.С. Боевые действия японской армии в Маньчжурии и Шанхае. 1931-1933 гг. – Москва: Воениздат, 1940. – 144 с., 1 вкл. л. схем.: схем.
8. Ветошников Л.В. Прорыв 33-й Кубанской дивизией оборонительной полосы белополяков (4-7 июля 1920 г.). – Москва: Воениздат, 1939. – 88 с., 5 вкл. л. схем.: схем.
9. Воробьев В.Ф. Оборона Оренбурга. (Апрель-май 1919 г.). – Москва: Воениздат, 1938. – 76 с., 5 вкл. л. схем.
10. Воробьев В.Ф. Тобольско-Петропавловская операция. [1919 г.]. – Москва: Воениздат, 1939. – 88 с., 1 отд. л. схем.
11. Гутор А.Е. Оборона корпуса на широком фронте: Действия 7-го русского корпуса с 3 по 6 сентября. 1915 г. – Москва: Воениздат, 1939. – 88 с., 7 вкл. л. схем.: схем.
12. Гутор А.Е. Фронтальный удар пехотной дивизии: Два тактико-исторических примера из боевого опыта 34-й пехотной дивизии в 1915 г. – Москва: Гос. воен. изд-во, 1936. – 57, [3] с., 3 вкл. л. карт.: карт.
13. Датюк Н. Штурм Перекопа. – Москва: Воениздат, 1939. – 76 с.: схем.
14. Де-Лазари А.Н. Активная оборона корпуса: По опыту действия 25-го армейского корпуса под Опатовом в мае и под Красником в июле 1915 г. – 2-е изд., доп. – Москва: Воениздат, 1940. – 144 с., 7 отд. л. схем: схем.
15. Егоров П.Г. Окружение и разгром в исторических примерах. – Москва: Воениздат, 1940. – 96 с., 1 вкл. л. схем.: схем.
16. Захаров Г.Ф. Русско-шведская война 1808-1809 гг. – Москва: Воениздат, 1940. – 88 с., 1 вкл. л. карт.: карт.
17.1. Караев Г.Н. Борьба за Красный Петроград. 1919 г. – Москва: Воениздат, 1938. – 88 с., 1 вкл. л. карт.: схем., карт.
17.2. Караев Г.Н. Борьба за Красный Петроград: (1919 г.). – Москва: Воениздат, 1939. – 80 с., 1 вкл. л. карт.: схем.
18. Колчигин Б.К., Разин Е.А. Оборона Порт-Артура в русско-японскую войну 1904-1905 гг. – Москва: Воениздат, 1939. – 92 с., 2 вкл. л. карт.: карт.
19. Корольков Г.К. Форсирование реки армейским корпусом: [Операции на р. Висле. 1914 г.]. – Москва: Воениздат, 1937. – 70, [2] с.: схем.
20. Корольков Г.К. Форсирование реки пехотной дивизией: Опыт форсирования реки Днестра 1 Заамурской пехотной дивизией 9 мая 1915 г. – Москва: Гос. воен. изд-во, 1935. – 68, [3] с.: схем.
21. Коротков И.С. Боевые действия красной авиации на Крымском фронте. – Москва: Воениздат, 1938. – 64 с.
22. Корсун Н.Г. Греко-турецкая война 1919-1922 гг.: Оперативно-стратег. очерк. – Москва: Воениздат, 1940. – 56 с., 4 отд. л. карт.
23. Крутиков А.Н. Прорыв оборонительной полосы белополяков 11-й стрелковой дивизией (4-6 июля 1920 г.). – Москва: Воениздат, 1939. – 80 с., 2 вкл. л. схем.: схем.
24. Левицкий Н.А. Русско-японская война 1904-1905 гг. – Сокращенное изд. – Москва: Воениздат, 1938. – 88 с., 2 вкл. л. карт.: карт.
25. Меньчуков Е.А. Бои под Логишиным в 1915 г.: Наступательная операция 31 армейского корпуса в лесах и болотах. – Москва: Воениздат, 1937. – 73, [3] с.
26. Севрюгов С.Н. Конный корпус на горно-пустынном театре: Действия британского «Конного корпуса пустыни» в Синае, Палестине, Трансиордании и Сирии в 1917-1918 гг. – Москва: Воениздат, 1941. – 72 с., 1 вкл. л. карт.: схем., карт.
27. Тимошков С.П. Борьба с английской интервенцией в Туркестане. – Москва: Воениздат, 1941. – 128 с., 1 вкл. л. карт.: ил.
28. Федоров А.М. Разгром контрреволюционных очагов Красной Гвардией: (Ноябрь 1917 г. - февраль 1918 г.). – Москва: Воениздат, 1940. – 100 с.: схем.
29. Филиппов Ф.Г. Борьба за Каховку: Оборона и наступление 51 стрелковой дивизии 14-16 окт. 1920 г. – Москва: Воениздат, 1938. – 80 с., 9 вкл. л.
30. Хмельков С.А. Борьба за Осовец. 1915 г. – Москва: Воениздат, 1939. – 96 с., 2 вкл. л. схем.: ил., черт., план., схем.
31. Храмов Ф.А. Прорыв 54-й стрелковой дивизией оборонительной полосы белополяков. – Москва: Воениздат, 1938. – 64 с., 1 вкл. л. схем.: схем.
32. Хрулев В.В. Чехословацкий мятеж и его ликвидация. – Москва: Воениздат, 1940. – 100 с.: карт.
33. Шафалович Ф.П. Встречный бой 10-го армейского корпуса на реке Золотой липе 26-29 августа 1914 г. – Москва: Воениздат, 1938. – 123 с.: схем.
34. Штенгер А. Переправа германцев через Марну. 1918 г. – Москва: Воениздат, 1940. – 68 с., 1 вкл. л. карт.
35. Эстрейхер-Егоров Р.А. Бой у Гериттен в августе 1914 года. – Москва: Гос. воен. изд-во, 1936. – 48 с., 7 вкл. л. карт.: схем.

Библиотека иностранной военной литературы

1. Абади М. Война в горах. – Москва; Ленинград: Изд-во Отд. Воен. Литературы, 1927 [1926]. – 134 с.: черт.
2.1. Английский временный боевой устав танковых и автоброневых частей: Боевое применение. – Москва; Ленинград: Гос. изд-во. Отд. воен. литературы, 1928. – 95, [4] с.: черт., схем.
2.2. Английский временный боевой устав танковых и автоброневых частей: Боевое применение. – 2-е изд. – Москва; Ленинград: Гос. воен. изд-во, 1931. – 88 с.: черт.
3. Арманго П.Ф. Уроки боевого использования авиации по опыту Марокканской кампании 1925-1926 гг.: Линейная авиация. – Москва: Гос. воен. изд-во, 1931. – 125 с., 2 с. объявл.: ил.
4. Барбейрак. Методы обучения пехоты при кратких сроках службы. – Москва; Ленинград: Гос. изд-во. Отд. воен. лит-ры, 1930. – 140 с.: схем.
5. Бернай А. Служба связи в дивизии в маневренной войне. – Москва; Ленинград: Гос. изд-во. Отд. воен. литературы, 1927. – 168 с.: черт., схем.
6. Бушакур. Пехота в бою. – Москва; Ленинград: Гос. изд-во Отд. воен. лит-ры, 1930. – 224 с.: ил., схем.
7. фон Ведель Х. Стрельба и тактика станкового пулемета. – Москва: Гос. воен. изд-во, 1931. – 184 с.: схем.
8. Временное французское наставление по технике маскировки. – Москва; Ленинград: Гос. изд-во. Отд. воен. литературы, 1928. – 87 с.: ил., черт., схем.
9. Гирль К. Оперативные задачи на основе действий 1 германской армии 29-30 августа 1914 года. – Москва; Ленинград: Гос. изд-во. Отд. воен. литературы, 1928. – 49, [2] с.
10. Гирль К. Оперативные задачи на основе действий III германской армии 27-29 августа 1914 года. – Москва; Ленинград: Гос. изд-во Отд. воен. литературы, 1928. – 44 с., [2] вкл. л. карт.: карт.
11. Гирль К. Оперативные задачи на основе сражения под г. Сен-Кантен 28-30 августа 1914 г.: Оперативная деятельность обеих сторон до сражения и во время сражения. – Москва; Ленинград: Огиз Гос. воен. изд-во, 1931. – 108 с., 2 вкл. л. карт.: карт.
12. Гранкур К. Тактика на Ближнем Востоке. – Москва; Ленинград: Гос. изд-во. Отд. воен. литературы, 1928. – 125 с., [2] с. объявл.
13. Гютман А. Бой пехоты на основании нового германского устава подготовки пехоты от 26.X.1922. – М.: Гос. воен. изд-во, 1926. – 61, [2] с., 1 л. табл.
14. Де Валь Г. Собака-помощник бойца: Дрессировка собаки по всем специальностям. – Москва; Ленинград: Гос. изд-во. Отд. воен. литературы, 1929. – 96 с.: ил., черт.
15. Дикс А. Война и народное хозяйство: По опыту Германии в мировую войну 1914-1919 г.г. – М.: Гос. воен. изд-во, 1926. – 128 с.
16. Дуэ Д. Господство в воздухе: Этюд об искусстве ведения воздушной войны. – М.: Гос. воен. изд-во, 1926. – 74 с.
17. Зольдан Г. Человек и битва будущего. – Москва; Ленинград: Госуд. изд-во. Отд. воен. литературы, 1928. – 86 с., [2] с. объявл.
18. Камон. Моторизация как средство оперативного маневра. – Москва; Ленинград: Гос. изд-во. Отд. воен. литературы, 1928. – 134, [2] с.: схем.
19. Кампана Ж. Успехи артиллерийской техники. – Москва; Ленинград: Гос. изд-во. Отд. воен. литературы, 1927. – 92 с.: ил., черт., граф.
20. Клайо. Боевое применение легких танков в тесном взаимодействии с пехотой. – Москва; Ленинград: Гос. изд-во. Отд. воен. лит-ры, 1930. – 101, [6] с., [2] вкл. л. крас. схем.: черт., схем.
21. Клаус Р. Война и народное хозяйство России (1914-1917 г.г.). – М.; Л.: Гос. воен. изд-во, 1926. – 116 с.
22. Кохенгаузен Ф. Пособие для занятий с командным составом. – М.; Л.: Гос. воен. изд-во, 1926. – 168, [2] с., 1 л. схем.: схем., черт.
23. Кюльман Ф. Стратегия. – М.; Л.: Гос. воен. изд-во, 1926. – 123 с.
24.1. Ланц Г. Ночные атаки в маневренной войне. – Л.; М.: Гос. изд-во, [1926]. – 84 с., 1 л. схем.: черт.
24.2. Ланц Г. Ночные атаки в маневренной войне. – Ленинград: Гос. изд-во, 1927 (1926). – 84 с., 12 черт., 1 л. схем.
25. Ласвель Г. Техника пропаганды в мировой войне. – Москва: Гос. изд-во. Отд. воен. литературы, 1929. – 200 с.
26. Лафарг А. Роль одиночного бойца и мелкой пехотной части в бою. – Москва; Ленинград: Гос. изд-во. Отд. воен. литературы, 1927. – 96 с.: схем.
27. Лафарг А., Карлие. Подготовка наблюдателя в пехоте. – Москва; Ленинград: Гос. изд-во. Отд. воен. литературы, 1928. – 120 с., [1] вклад. л. схем.: ил., черт., схем.
28. Лебель Э. Ближний бой: Примеры и выводы на основе опыта мировой войны. – Москва; Ленинград: Гос. изд-во. Отд. воен. лит-ры, 1930. – 96 с.
29. Лейен Л. Совместные действия разных родов войск и оружия. – М.; Л.: Гос. воен. изд-во, 1926. – 78 с.: черт.
30. Лемуан. Обучение бою в мелких пехотных частях. – Москва; Ленинград: Гос. изд-во. Отд. воен. литературы, 1928. – 63, [15] с., [2] с. объявл.: схем.
31. Лиддел-Гарт Б.Г. Новые пути современных армий. – Москва; Ленинград: Гос. изд-во. Отд. воен. лит-ры, 1930. – 264 с.: черт.
32. Липпман Ф. Подготовка отделения и боевой группы: Руководство для обучающих и обучающихся. – Москва; Ленинград: Гос. изд-во. Отд. воен. лит., 1929. – 152 с.: схем.
33. Люка П.М.А. Эволюция тактических идей во Франции и Германии во время войны 1914-1918 г.г. – М.; Л.: Гос. воен. изд-во, 1926. – 90 с.
34. Мейер Ю.Л. Отравляющие вещества и их боевое применение. Часть 1: Отравляющие вещества: Свойства, физиологическое действие, боевое назначение. – Москва; Ленинград: Гос. изд-во. Отд. воен. лит., 1927. – 168 с.
35. Мейер Ю.Л. Отравляющие вещества и их боевое применение. Часть 2: Боевое применение отравляющих веществ. – Москва; Ленинград: Гос. изд-во. Отд. воен. лит., 1928. – 147 с.: ил.
36. Микель. Стратегические и тактические уроки войны 1914-1918. – Москва; Ленинград: Гос. изд-во. Отд. воен. лит., 1928. – 222 с., [2] с. объявл.
37. Одибер Ж. Организация продовольственного снабжения средствами страны. – М.; Л.: Гос. воен. изд-во, 1926. – 120 с.
38. Операции на Висле в польском освещении: Сборник статей и документов. – Москва: Огиз Гос. воен. изд-во, 1931. – 344 с.
39. Основы тактики по опыту мировой войны. – Москва; Ленинград: Гос. изд-во. Отд. воен. литературы, 1929. – 156 с., [4] с. объявл.: схем.
40. Пакенгем-Уолш Р.П. Тактика английской армии. – Москва; Ленинград: Гос. изд-во. Отд. воен. литературы, 1929. – 243 с.: схем.
41. Пассага. Бой: Чему нас научила война: Метод практического обучения. – Москва; Ленинград: Гос. изд-во. Отд. воен. литературы, 1927. – 56 с.: красочн. схем.
42. Перрье де ля Бати П. От вдохновенья к методу. – Москва; Ленинград: Гос. изд-во. Отд. воен. литературы, 1928. – 116 с.
43. Подготовка американской пехоты: С приложением примерной программы подготовки пехотного полка. – Москва; Ленинград: Гос. изд-во. Отд. воен. литературы, 1929. – 183 с.: ил., схем.
44. Позек М. Разведывательная деятельность конницы по опыту мировой войны. – Москва; Ленинград: Гос. изд-во. Отд. воен. литературы, 1928. – 96 с.: схем.
45. Приу. Конница в обороне. – Москва; Ленинград: Гос. изд-во. Отд. воен. литературы, 1928. – 48 с., 4 вклад. л. схем.
46. Пфейфер В. Организация маршей под угрозой воздушных нападений. – М.; Л.: Гос. воен. изд-во, 1926. – 98, [1] с.
47. Рагено. Транспорт и снабжение в современной войне. – М.; Л.: Гос. воен. изд-во, 1926. – 62, [2] с., 3 л. карт.
48. Ранк А. Инженеры и война: Научно-техническая мобилизация. – М.; Л.: Гос. воен. изд-во, 1926. – 56 с.
49. Ржепецкий Ян. Действия батальона польской армии. – Москва: Гос. воен. изд-во, 1931. – 160 с., 26 отд. вкл. л. карт. и схем. в 2 краски
50. Римальо. Артиллерия полевых армий. – Москва; Ленинград: Гос. изд-во. Отд. воен. литературы, 1927. – 131 с.: ил., черт.
51. Риттер Г. Война и оружие будущего. – М.; Л.: Гос. воен. изд-во, 1926. – 109 с.: ил.
52. Роже Ж. Артиллерия при наступлении. – Москва; Ленинград: Гос. изд-во. Отд. воен. литературы, 1927. – 152 с.: черт., схем.
53. Симанский П.Н. Паника в войсках. – Москва; Ленинград: Гос. изд-во. Отд. воен. лит., 1929. – 181 с., [2] с. объявл.: схем.
54. Стюарт О. Тактика воздушного боя. – Москва; Ленинград: Гос. изд-во. Отд. воен. литературы, 1928. – 164 с.: черт., схем.
55. Тейс Р., Регеле О. Самокатные части по опыту войны 1914-1918 гг. – Москва; Ленинград: Гос. изд-во. Отд. воен. литературы, 1928. – 119 с.: ил., черт., схем.
56. Тор М. Индустриализация технической подготовки пехотинца: Система подготовки по цехам. – Москва; Ленинград: Гос. изд-во. Отд. воен. лит., 1930. – 104 с.: схем.
57. Трегье. Что пехота знать об артиллерии. – Москва; Ленинград: Огиз Гос. воен. изд-во, 1931. – 125 с., 3 с. объявл.: черт.
58. Фахр-Эд-Дин. Действия турецкого кавалерийского корпуса в войну за независимость 1920-1922 гг.: Извлечение из «Кавалерийского обозрения» сентябрь-декабрь 1925 г. – Москва; Ленинград: Гос. изд-во. Отд. воен. литературы, 1928. – 79 с., [2] вклад. л. схем.: схем.
59. Французский устав: Оборудование местности. – Москва; Ленинград: Гос. изд-во. Отд. воен. лит., 1927. – 95 с.: схем.
60. Хейгль Ф. Боевое применение танков и борьба с ними. – Москва; Ленинград: Гос. изд-во. Отд. воен. лит., 1928. – 196 с.: ил., черт., схем.
61. Цвель Х. Служба генерального штаба в мирное время и на войне. – Москва; Ленинград: Гос. изд-во. Отд. воен. литературы, 1928. – 47 с.
62. Шварте М. Исторические примеры из мировой войны. – Москва; Ленинград: Гос. изд-во. Отд. воен. литературы, 1928. – 132 с., [2] вклад. л. карт.: схем.
63. Эмишен. Доктрина коалиционной войны: Опыт исследования: Ведение войны: Ноябрь 1914 г. – март 1917 г. – Москва; Ленинград: Гос. изд-во. Отд. воен. лит., 1928. – 167 с.

Серия "Фронты Гражданской войны"

1. Апухтина-Гоппе Н.Ф. Город-герой Красный Грозный: [Рассказ]. – Москва: Военный вестник, [1928]. – 32 с.: ил.
2. Булах Вл. Как рабочие защищали Оренбург от белых. – Москва: Военный вестник, 1928. – 32 с.: ил.
3. Дмитриев Н. От Волги до Байкала. – Москва: Военный вестник, 1928. – 45 с., [1] с. объявл.: ил.
4. Зеленский П. 1-ая конная в боях. 1920 год. – Москва: изд-во "Военный вестник", 1928. – 31 с.: портр.
5. Шундеев А. Разгром Колчака. – Москва: Военный вестник, 1928. – 30 с., [2] с. объявл.: ил., схем.

С уважением, Владимир
_________________


А вот хрен им, а не Россия, даже если по нас пройдут (с.)
И.Кошкин "Когда горела броня"
Савилов В.Н.
Адмирал
Адмирал




Пришёл: 15.02.2005
Сообщения: 4855
Откуда: Севастополь
Личное сообщение
Профиль      

Прямая ссылка на это сообщение Ср, 06.02.2019, 06:31             цитировать    

Сибирский красный генерал



В январе 1919 года умер закованным в кандалы в одиночной камере от сыпного тифа красный генерал - барон фон Таубе.

Александр Александрович фон Таубе (нем. Alexander von Taube, 9 августа 1864 года, Павловск — январь 1919 года, Екатеринбург) — барон, генерал-лейтенант российской армии, перешёл на сторону советской власти и получил известность как «сибирский красный генерал».

Образование получил во 2-й Санкт-Петербургской военной гимназии. Окончил Михайловское артиллерийское училище (1884). Выпущен Подпоручиком в 3-ю артиллерийскую бригаду. Позже служил в 23-й артиллерийской бригаде. Поручик (ст. 07.08.1886).
В 1891 году окончил Николаевскую академию генерального штаба по первому разряду. По окончании академии генерального штаба служил в штабах различных военных округов.
Участвовал в русско-японской войне. Командир 3-го пехотного Нарвского полка (04.10.1904 — 07.10.1907). Генерал-майор (ст. 06.12.1907).
В 1914 г. Таубе во главе пехотной дивизии выступил на фронт. В 1915 гг. получил тяжелую контузию, был на излечении в госпитале. По выходе из госпиталя в начале 1916 г. в чине генерал-лейтенанта А. А. Таубе вступил в должность начальника штаба Омского военного округа.

После Октябрьской революции один из первых военачальников, перешедших на сторону Советской власти. С первых дней революции А. А. Таубе стал на её сторону. В апреле 1917 г. он поддержал предложение омских большевиков о передаче управления войсками военно-окружному комитету и на местах — гарнизонным комитетам, что дало возможность революционным силам взять солдатские массы из-под влияния враждебного революции командования.

После Октябрьской революции А. А. Таубе вместе с руководителями омских большевиков усиленно работает над укреплением отрядов Красной гвардии, проводит в жизнь мероприятия, связанные с демобилизацией старой армии. С февраля 1918 г. Таубе целиком отдается работе по созданию боеспособной Красной Армии. Уже в марте — апреле 1918 г. из Омска на борьбу с Семеновым и Дутовым уходят первые красноармейские части, сформированные при активном участии А. А. Таубе. Руководил борьбой против атамана Г. М. Семёнова. После выступления Чехословацкого корпуса член Сибирского верховного военного командования. Длительность и упорство сопротивления Сибирской Красной Армии военные специалисты противоборствующей стороны приписывали «умелому руководству главковерха советских войск в Сибири опытному генштабисту и боевому генералу барону Таубе» («Архив Русской революции», т. 9, Берлин, 1923, с. 260).

26 февраля 1918 г. на II съезде Советов Сибири Таубе был избран кандидатом ЦИК Совета (Центросибири), вскоре был отозван из Омска в Иркутск и назначен начальником штаба всех вооруженных сил Сибири. Основное внимание Сибвоенкомат уделял формированию надежных регулярных частей Красной Армии.

В связи с высадкой 5 апреля 1918 г. во Владивостоке японского десанта, А. А. Таубе спешно разрабатывает план обороны Сибири от интервентов. Под его руководством проводится подготовка красных офицеров, формируются и отправляются подразделения на фронты в Забайкалье против Семенова и на запад — против Гайды.

В конце августа 1918 г. А.А. Таубе получил задание от руководителя сибирских большевиков Н. Н. Яковлева пробраться через белогвардейский фронт в Москву, для доклада В. И. Ленину о положении в Сибири, но 2 сентября 1918 года был арестован белогвардейцами в Бодайбо и приговорён военно-полевым судом в Екатеринбурге к смертной казни. От предложений «публичного отказа от большевизма» и обещанных ему высоких постов в белогвардейских войсках (вплоть до командования Сибирской армией Колчака) отказался. На предложение одного из лидеров мятежа Чехословацкого корпуса Р. Гайды о сотрудничестве ответил:
"Мои седины и контуженные ноги не позволяют мне идти на склоне лет в лагерь интервентов и врагов трудящейся России."


С уважением, Владимир
_________________


А вот хрен им, а не Россия, даже если по нас пройдут (с.)
И.Кошкин "Когда горела броня"
Показать сообщения:   
Создать     Ответить на тему    Список форумов Севастополь.ws -> Страницы истории Часовой пояс: GMT + 2
На страницу Пред.  1, 2, 3
Страница 3 из 3

 
Перейти:  
Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете голосовать в опросах



Powered by phpBB © 2001-2008 phpBB Group

© 1997-2008, Sevastopol.ws
Executed in 0.139 sec, 27 queries