|
||
|
Подводная лодка развернулась носом к берегу и самым малым пошла на скалы. А скалы расступились, и субмарина вошла в них, спрятав в черном зеве бетонного грота сначала нос, потом черный скошенный “плавник” . рубки и, наконец, исчезла вся под нависающей над морем горой. Лишь кормовой огонь тускло мигнул на прощанье, едва отразившись в темной ночной воде. Такой виделась эта картина тем, кто случайно оказывался на балаклавской набережной в глухую заполночь. Человек приезжий не понял бы, что произошло, а старожил быстренько бы смекнул, что очередную подводную лодку ввели в подскальное противоатомное укрытие, где таился подземный судоремонтный завод. В мае 1994 года из Балаклавы под прощальные гудки была выведена последняя российская подводная лодка. И город, и порт, и подземная гавань субмарин полностью перешли под юрисдикцию Украины. Какое-то время наисекретнейший объект Крыма охранялся. Но потом караул сняли, и массивные противоатомные термодвери распахнулись навстречу добытчикам лома цветных и черных металлов. Первым делом из подземелья утащили все чугунные крышки, отчего туннели и прочие переходы превратились в опасные тропы с коварными "ловчими ямами”. В них, затопленных морской водой, и с торчащими острыми штырями, уже не раз проваливались беспечные экскурсанты. Осветительная сеть в цехах, хранилищах и туннелях давно раскурочена, провода и кабели с выдранными медными жилами торчат из вскрытых трасс. Опасно и то, что повсюду разбиты мощные ртутные лампы, и в некоторых отсеках концентрация ртутных паров превышает допустимые дозы. Не зря это место зовут в Балаклаве “Трубой” или “Черной дырой”. Провести меня по “Трубе” согласился бывший главный инженер этого объекта капитан II ранга запаса Владимир Стефановский. С нами же отправилась и Ирина Карачинцева, инженер севастопольского Военморстроя. Она когда-то проектировала электросети для подземного судремзавода. ...Под ногами мерзко хрустит битое стекло. Лучи фонарей прыгают от одной дыры в асфальте к другой. Чтобы не угодить в распахнутые колодцы, мы идем точно посередине высокосводого туннеля- шоссе между рельсов узкоколейки. Сначала мы въехали в “Черную дыру” на “Волге” через главный портал. Фары высвечивали асфальтовую дорогу, заключенную в предлинную бетонную трубу. Здесь запросто мог бы пройти метропоезд, будь колея узкоколейки пошире. Это была самая настоящая Зона - загадочная, мрачная, коварная... Здесь разыгрывались полуфантастические мистерии “холодной войны”.Подводные лодки загонялись сюда, как снаряды в канал орудия, даром что бетонного, а потом бесшумно “выстреливались” в море. Проехав по подземному шоссе с полкилометра, наша “Волга” угодила передним левым колесом в распахнутый люк. Застряли. Пришлось выбираться из машины и идти пешком. Фары оставили включенными. Мы выбираемся на подземный причал, к которому швартовались субмарины. Тускло поблескивает вода в канале под высокими бетонными сводами. Шум прибоя доносится сюда, будто из прижатой к уху раковины. И еще ветерок гуляет по гигантской трубе от входа к выходу. К причалу прибился ржавый понтон. Мы спускаемся на него по трапу и, отталкиваясь руками от стенок, медленно плывем навстречу выходу. Плывем, как будто под массивом фараоновой пирамиды. Ведь древние египтяне доставляли тела умерших царей к усыпальницам на погребальных лодках по специально прорытым каналам... Это мрачное и величественное подземелье начали рыть в середине 50-х годов, когда США и СССР принялись раскручивать атомную гонку. Несколько раньше Сталин утвердил комплексный план защиты основных промышленных и оборонных объектов страны от ядерного оружия. Проект балаклавского подземного завода вождь рассматривал и визировал лично. Это был единственный в мире подземный завод по ремонту подводных лодок. Работали круглосуточно, как шахтеры, в четыре смены. Шаг за шагом, кубометр за кубометром, день за днем и год за годом... Общая выработка скального грунта превысила 25 тысяч кубометров! В скальной толще западного утеса рождались рукотворные расщелины и пещеры, подземные дороги, шлюзовые камеры, цеха, арсеналы... В случае ядерной угрозы в подземной гавани могла укрыться целая бригада субмарин и разместиться несколько тысяч человек. “После смерти Сталина в 1953 году о ходе строительства стали докладывать Хрущеву, - рассказывал Владимир Стефановский. И, конечно же, торопились отрапортовать ему о досрочной сдаче объекта. Подземный завод смог принимать только средние подводные лодки, а когда на Черноморский флот пришли большие субмарины, укрытие утратило свое оборонное значение. Говорят, когда Хрущев осмотрел сооружение, махнул рукой и сказал: “Надо отдать все это виноделам!” “И отдали бы! - подтверждает бывший вице-мэр Севастополя Валерий Иванов. -Вспомните, ведь в те годы шла бурная кампания “Перекуем мечи на орала!”, резко сокращались Вооруженные Силы, по живому резали флот. Но за судьбу Балаклавского укрытия вступился адмирал Николай Герасимович Кузнецов, который хоть и пребывал в опале, но не поступился своей энергией и настойчивостью. Он и отстоял подземный завод. Строили его пять лет, с 1957 по 1961 годы. А эксплуатировали на полную мощность почти треть века, вплоть до 1993 года, когда его передали Украине”. ...Впереди забрезжил слабый свет. Потом дуга подземного канала превратилась у выхода в море в овал. Мы причалили к массивной железобетонной перемычке, обрушенной в воду. Взойдя на нее, увидели медуз, скопившихся в конце канала. Они прятались тут от надвигающегося шторма. В этом был свой символ: противоатомное укрытие для подводных лодок превратилось в убежище для медуз. В создание этого шедевра военно-морской фортификации были вложены громадный труд и многие миллионы рублей. Что делать дальше с Черной дырой”? Оставить на произвол судьбы или все-таки что-то попытаться извлечь из нее хотя бы часть средств? Эту проблему решают сегодня отцы Балаклавы во главе с Александром Кунцевичем. Севастопольское Морское собрание предложило балаклавской мэрии основать здесь историко-заповедную зону. В нее бы вошли тематические экспозиционные залы, подводная лодка, стоящая у подземного причала, туристский центр, кинозал с хроникой времен активного военного противостояния двух великих держав, наконец, подземный мемориал, где была бы увековечена память подводников, погибших в “холодную войну” в океанских глубинах. Бывший вице-мэр Севастополя, а еще раньше - начальник штаба гражданской обороны города Валерий Борисович Иванов говорит со знанием дела: “Весь подземный комплекс с системой шлюзования, штреками и туннелями является единственным в СНГ историческим памятником военно-инженерного искусства “холодной войны”. Его надо не только сохранить, его можно с толком использовать. “Черная дыра”, в которую вложены миллионы рублей, должна вернуть их сторицей. Смотрите, ведь своды и канал “дыры” позволяют заходить в подземную гавань крейсерским яхтам. Культурно-исторический центр “Севастополь” предлагает создать там международную яхтенную базу, открыть школу подводного плавания, наметить музейно-туристические маршруты... Правда, есть и более приземленный проект - выращивать в штольне шампиньоны. Но в любом случае необходима полная демилитаризация бухты. На этом конверсионном объекте уже побывали торговые атташе из сорока трех стран мира...”. А пока в “Черной дыре” гулко ухает кувалда очередного добытчика... Николай Черкашин По материалам сайта
SUBMARINE
|
