Список форумов Севастополь.ws
Севастополь.ws   |   FAQ   |   Правила   |   Поиск   |   Пользователи   |   Регистрация
Личные данные   |   Войти и проверить личные сообщения   |   Вход

КРЫМСКАЯ ВОЙНА 1853-1856
На страницу 1, 2  След.
 
Создать   Ответить на тему    Список форумов Севастополь.ws -> Страницы истории
Предыдущая тема :: Следующая тема  
Автор Сообщение
Савилов В.Н.
Адмирал
Адмирал




Пришёл: 15.02.2005
Сообщения: 4855
Откуда: Севастополь
Личное сообщение
Профиль      

Прямая ссылка на это сообщение Сб, 20.09.2014, 08:56             цитировать    

Потери русской пехоты в сражении на р. Альма.

http://birserg-1977.livejournal.com/65180.html



Для затравки из "Эволюции военного искусства" Свечина:
Ввиду большой боеспособности французских войск, англичане при высадке предоставили французам правый, более опасный, как ближайший к Севастополю, участок высадки, а сами выбрались на берег на левом, более удаленном, участке. Затем союзники зашли, для движения к Севастополю вдоль побережья, левым плечом вперед. Французы оказались рядом с морем, прикрытыми судовой артиллерией; англичане — на открытом левом фланге; это отвечало тому обстоятельству, что англичане имели конницу, а французы — нет. В таком порядке союзники подошли к р. Альме; утром 20 сентября, разделенные этой маленькой речкой, стояли 33 тыс. русских с 96 орудиями против 55 тыс. англо-французов, со 120 орудиями, не считая могучей артиллерии союзного флота. Небольшие силы русских растянулись вдоль Альмы на 8 километров, причем нижнее течение Альмы, наиболее трудно доступное, на протяжении 3 километров вовсе занято не было. Превосходство в коннице было у русских; союзники не имели транспорта, который позволил бы им оторваться от моря и преследовать русских; союзники могли рассчитывать уничтожить русскую армию, только охватывая ее своим левым флангом и прижимая к морю; этому благоприятствовало исходное положение англичан, протягивавшееся на запад далее русского правого фланга.



Но условия союзного командования заставляли отказываться от всяких сложных планов; англичане не только не пытались охватить правый фланг русских, но сжались к центру; с трудом можно было достигнуть объединения во времени наступления англичан, систематически опаздывавших, и французов. Лучшие боевые качества французов, двойной перевес сил (40 французских и турецких батальонов против 21 русского батальона) и поддержка судовой артиллерии естественно предопределили перенос центра тяжести активных действий против левого фланга русских. Союзники отжимали русских от моря вместо того, чтобы опрокидывать их в море.

Русские успешно отбили все фронтальные атаки англичан, несмотря на перевес их сил (26 английских батальон, против 21 русских); английское наступление представляло удивительное для XIX века зрелище развернутого строя, протяжением в 3 км, медленно подвигавшегося вперед, с остановками под русской картечью для выравнивания линии. Но французская дивизия Боске охватила нас со стороны моря и, поддержанная огнем мелких судов, вскарабкалась на обрывавшиеся к морю высоты; неудача русских контратак, которые велись в густых построениях, против французов, вынудила князя Меньшикова к отступлению. Стройность и дисциплина русских произвели на французов такое впечатление, что они не только не думали о преследовании, но забыли подать помощь англичанам, против которых русское правое крыло успешно держалось еще свыше часа после того, как сражение на левом крыле было проиграно. Отступление русских, довольно поспешное, прикрывалось стройно отходившим арьергардом и конницей. Союзники оставались на р. Альме в течение трех суток. Потери русских — 5700 чел. — превосходили потери союзников — 4300 чел. Мы платились за густоту построении и за недостаточное развитие боя в стрелковых цепях.

Потери.


Владимирский пехотный полк: убитыми — 20 офицеров и 561 нижних чинов, ранеными 29 офицеров, 583 нижних чинов, без вести пропавшими 108 нижних чинов

Казанский пехотный полк: убитыми — 10 офицеров и 497 нижних чинов, ранеными 17 офицеров, 525 нижних чинов, без вести пропавшими офицера и 232 нижних чина. Погиб к-р полка Селезнев.

Московский пехотный полк: убитыми — 9 офицеров и 412 нижних чинов, ранеными 15 офицеров, 484 нижних чинов, без вести пропавшими 129 нижних чинов, один офицер попал в плен.

Далее потери без разбивки по категориям.

Минский пехотный полк: 31 офицер и 825 нижних чинов.

Суздальский пехотный полк: 13 офицеров и 407 нижних чинов.

Углицкий пехотный полк: 5 офицеров и 137 нижних чинов.

Бородинский, Тарутинский, резервные батальоны Белостокского и Бресткого пехотных полков, 6-й стрелковый батальон, две саперные роты, морской батальон, артиллерия и кавалерия: 1086 человек. Ингерманландский гусарский полк, например потерял одного нижнего чина раненым и двоих пропавшими без вести.


С уважением, Владимир
_________________


А вот хрен им, а не Россия, даже если по нас пройдут (с.)
И.Кошкин "Когда горела броня"
sasa
Лейтенант
Лейтенант




Пришёл: 12.01.2009
Сообщения: 669
Откуда: Севастополь
Личное сообщение
Профиль      

Прямая ссылка на это сообщение Вс, 21.09.2014, 11:39             цитировать    

в 2014 году под научной редакцией Ченнык Сергея Викторовича вышел перевод Ольги Исаевой "Британская экспедиция в Крым"Уильяма Рассела..в 2-х томах очень интересно в том числе и про Альму...
..в частности на стр 307 , тест такой за 3 недели нахождения англичан в Крыму от холеры умерло столько, сколько погибло на Альме!
_________________
Бюрократическое равнодушие часто выдается за спокойствие государственной мудрости. Кази М.И. 1839-1896 г.
Савилов В.Н.
Адмирал
Адмирал




Пришёл: 15.02.2005
Сообщения: 4855
Откуда: Севастополь
Личное сообщение
Профиль      

Прямая ссылка на это сообщение Вт, 23.09.2014, 01:02             цитировать    

Потери английской армии в сражении на реке Альма.

http://birserg-1977.livejournal.com/70677.html


Настал черед англичан.

Королевская артиллерия: 3 офицера и 30 рядовых.

1-й (Гренадерский) полк пешей гвардии : 3 офицера и 127 рядовых
Колдстримский полк пешей гвардии: 2 офицера и 27 рядовых
Шотландские гвардейские фузилеры: 11 офицеров и 149 рядовых
4-й (собственный Его Величества) пехотный полк: 2 офицера и11 рядовых
19-й пехотный (1-й Йоркширский Северного Рединга) полк: 8 офицеров и119 рядовых
20-й пехотный Восточно-Девонширский полк: 1 рядовой
23-й пехотный полк (Королевские Уэльские фузилеры): 13 офицеров и 197 рядовых
30-й пехотный Кембриджширский полк: 5 офицеров и 74 рядовых
33-й пехотный (1-й Йоркширский Западного Рединга) полк: 7 офицеров и 232 рядовых
41-й пехотный Уэльский полк: 27 рядовых
42-й (Королевский шотландских горцев) пехотный полк: 39 рядовых
44-й пехотный Восточно-Эссекский полк: 8 рядовых
47-й пехотный Ланкаширский полк: 4 офицера и 65 рядовых
49-й Хартфордширский (принцессы Шарлотты Уэльской) полк: 15 рядовых



55-й пехотный Уэстморлендский полк: 8 офицеров и 107 рядовых
77-й пехотный Восточно Миддлсекский полк : 20 рядовых
79-й (Шотландские горцы Камерона) пехотный полк: 9 рядовых
88-й пехотный полк (Рейнджеры Конната): 1 офицер и 21 рядовой
93-й Шотландских горцев Сазерленда пехотный полк : 1 офицер и 51 рядовой
95-й пехотный Дербиширский полк: 17 офицеров и 176 рядовых
Стрелковая бригада: 1 офицер и 50 рядовых

Общие потери убитыми 25 офицеров и 337 рядовых , ранеными 81 офицер и 1540 рядовых, 19 человек пропало без вести.

С уважением, Владимир
_________________


А вот хрен им, а не Россия, даже если по нас пройдут (с.)
И.Кошкин "Когда горела броня"
Савилов В.Н.
Адмирал
Адмирал




Пришёл: 15.02.2005
Сообщения: 4855
Откуда: Севастополь
Личное сообщение
Профиль      

Прямая ссылка на это сообщение Пн, 13.10.2014, 10:38             цитировать    

Балаклава 1854. Бой английских драгун и русских гусар. Потери.




Сегодня 160 лет со дня Балаклавского сражения. Действия многих частей остались в тени знаменитой « Атаки Легкой бригады». Один из забытых эпизодов - бой драгун из Тяжелой бригады Скарлета и Гусарской бригады Рыжова.

О. В. Ананьин в своей статье «Атака Гусарской бригады. Малоизвестный эпизод Балаклавского сражения» ( http://www.reenactor.ru/index.php?showtopic=86420) , критикует устоявшееся мнение о превосходстве британской кавалерии. Англичане характеризовали русскую кавалерию следующим образом: « ну что вы говорите о мужиках с трудом обученных верховой езде! Разве у нас так ездят? И чем бы я стал тут восхищаться?»

По мнению Ананьина в отечественной военно-исторической науке закреплена иностранная интерпретация кавалерийских боев в Балаклавском сражении. «…где всячески превозносятся достоинства британской кавалерии, и преуменьшаются, а зачастую и умалчиваются успехи русской кавалерии… Более того, всякого рода военные мифы в отечественной исторической науке создали отрицательный образ русской кавалерии эпохи Николая I в противоположность положительному образу кавалерии Викторианской Англии.

Ананьин, опираясь на отечественные и зарубежные источники, пытается опровергнуть эти мифы. К сожалению, он не приводит цифровых данных о потерях, ограничиваясь критикой численности сторон в бою. По традиционным данным 800 англичан против 1600 русских.

Поэтому из книги С. Ченныка «От Балаклавы к Инкерману» я взял цифры потерь в этом бою.


Потери русских.

11-й гусарский Его Императорского Высочества Князя Николая Максимилиановича (Киевский) полк. Убиты и ранены 136 человек. ( по другим данным 18 офицеров и 122 нижних чина)

12-й гусарский Гросс-Герцога Саксен-Веймарского (Ингерманландсвий) полк. Убиты и ранены 147 человек. ( по другим данным 12 офицеров и 105 нижних чина)

По мнению С. Ченныка основная часть погибших приходится на время отхода после столкновения с англичанами. Непосредственно в бою потери оцениваются в 20-30 человек.

Потери англичан.

1-й (Королевский) драгунский полк. Убиты 2 и ранены 14 нижних чинов (2 из них картечью).

2-й (Королевский Северобританский) драгунский полк (Королевские Шотландские Серые). Ранено 4 офицера. Убиты 2, ранены 50 нижних чинов.

6-й (Иннискиллингский) драгунский полк. Убиты 2 и ранены 14 нижних чинов.

4-й (Королевский Ирландский) гвардейский драгунский полк. Ранено 5 нижних чинов.

5-й (Принцессы Шарлотты Уэльской) гвардейский драгунский полк. Убиты 2 и ранены 31 нижний чин.


Выводы каждый может сделать самостоятельно… Отмечу, что после Крымской войны русская кавалерия была значительно сокращена.

С уважением, Владимир
_________________


А вот хрен им, а не Россия, даже если по нас пройдут (с.)
И.Кошкин "Когда горела броня"
Савилов В.Н.
Адмирал
Адмирал




Пришёл: 15.02.2005
Сообщения: 4855
Откуда: Севастополь
Личное сообщение
Профиль      

Прямая ссылка на это сообщение Вт, 27.01.2015, 10:19             цитировать    

Фото времен Крымской войны










Далее -

http://www.militaryphotos.net/forums/showthread.php?244014-Crimean-War-1855


С уважением, Владимир
_________________


А вот хрен им, а не Россия, даже если по нас пройдут (с.)
И.Кошкин "Когда горела броня"
voleg
Статский советник



Возраст: 54
Пришёл: 15.01.2003
Сообщения: 914
Откуда: Тюмень
Личное сообщение
Профиль      Сайт

Прямая ссылка на это сообщение Вт, 27.01.2015, 11:00             цитировать    

Савилов В.Н. писал(а):
Фото времен Крымской войны


С уважением, Владимир


Фото Фентона http://sevastopol.ws/gallery/?gid=26
Литография Симпсона http://sevastopol.ws/gallery/?gid=103
еще чуть-чуть - Выставка "1853 - 1856 гг. События и образы Крымской войны" http://sevastopol.ws/gallery/?gid=114
Wink

А еще есть Русский художественный листок В.Тимма, хорошо бы скачать и выложить у нас
http://qiqru.org/p461175
Здесь можно скачать, но разрешение не высокое http://vk.com/doc23420940_291260685?hash=2de2cb40631376b068&dl=3f90646d9da1d88c7d
owl80
Контр-адмирал
Контр-адмирал



Возраст: 44
Пришёл: 23.10.2007
Сообщения: 2848
Откуда: Киев-Севастополь
Личное сообщение
Профиль      

Прямая ссылка на это сообщение Вс, 28.02.2016, 12:11             цитировать    

В Севастополе пройдут съемки фильма о сестрах милосердия Крымской войны

Вторая известная уже локация создания киноленты - Санкт-Петербург

В Петербурге и Севастополе пройдут съемки исторического фильма по автобиографии Екатерины Бакуниной - женщины, которая во времена Крымской войны возглавляла общину сестер милосердия.

Как сообщил "Интерфаксу" режиссер и продюсер фильма Игорь Задорин, точные локации съемок и исполнители главных ролей пока неизвестны.

- Но это будет Петербург и Севастополь. Причем, не обойдется фильм и без компьютерных технологий. Нам придется делать реконструкцию сцен сражения того времени, войны. Каких-то зданий, сооружений, архитектурных элементов, непосредственно боевых действий. Там будет использовано большое количество компьютерной графики, - рассказал он.

К моменту начала Крымской войны в 1853 году Екатерине Михайловне было 40 лет. В числе первых добровольцев она пожелала немедленно отправиться на фронт, чтобы помочь солдатам в сражениях. Но попасть туда было непросто.

Влиятельная родня, а ее отец губернатор Петербурга Михаил Бакунин, были категорически против этой поездки. И лишь упорство и настойчивость позволили женщине уехать на боевые сражения.

- Бакунина очень серьезную службу сослужила в этой войне в плане оказания помощи раненым. Просто ее мы выделяем по той причине, что она выросла в положении руководителя целого направления. Она очень серьезно помогла Пирогову, который как раз в тот момент занимался основными операциями, - отметил И.Задорин.

По сценарию фильма, в Крестовоздвиженской общине, куда и попала героиня, она прошла начальную медицинскую подготовку и тут же отправилась участвовать в военных действиях. Попала в осажденный Севастополь. Там, в качестве сестры милосердия помогала великому русскому хирургу Николаю Пирогову. Фильм основан на реальных событиях.
http://www.iskra-sev.ru/?q=node/8716
_________________
С уважением, Александр.
Савилов В.Н.
Адмирал
Адмирал




Пришёл: 15.02.2005
Сообщения: 4855
Откуда: Севастополь
Личное сообщение
Профиль      

Прямая ссылка на это сообщение Сб, 24.12.2016, 09:32             цитировать    

Автор - участник ВИФа с ником "ВУЛКАН"

Логистика в Крымской компании


Несколько зарисовок.

1. Англичане.

Сидни Герберт, представитель британских военных властей, выступая в Парламенте в 1855-м говорил, что от Плимута до лагеря британской армии под Севастополем 3006 миль, из них - 3000 миль по морю, и 6 миль по суше. Но проблема именно в этих самых 6 милях. В Балаклаве, говорил Герберт, в изобилии всего, пирсы и причалы просто ломятся от грузов, но доставка провианта или припасов в лагерь становится неразрешимой логистической проблемой.
Услышанное повергло парламентариев в трепет. Помните фельетон Задорнова про второй 9-й вагон? Вот примерно так и получалось. Начиная с октября в Британию из действующей армии валом идут заявки на грузы, на обмундирование, на боеприпасы, и т.д. Спешно формируются конвои, портовый адмирал Балаклавы верещит, что все забито грузами, отсылать больше ничего не надо, ибо он это не только не сможет разместить, но и принять, но... из армии приходят заявки, и ругаются - а почему не выполнены предыдущие?
В начале ноября британская армия начала голодать, из Лондона Кардигану указали - забить лошадей и накормить войска. Кардиган отказался. В результате лошади все равно подохли, но умерло за осень-зиму 1854-55 годов 18058 солдат, в их числе от болезней и ненадлежащего медицинского обслуживания - 16297 солдат.
С медициной у британской армии случился лютый, адовый де пизес. Моряки Роял Неви с ужасом смотрели на происходящее. Началось все с того, что генерал-майор медицинской службы Эндрю Смит... неправильно определил количество войск. Как это возможно - спросите у него, я не в состоянии ответить. Короче, медикаментов и припасов, а так же медиков было взято в расчете... на 12 тысяч человек, тогда как союзные войска составляли 55 тысяч, а англичан изначально было 20 тыс. Медицинской службе не выделили не только повозок, но даже и носилок. Плюс господин Реглан еще у берегов Греции поссорился со Смитом и сказал, что ему нужно больше войск и меньше медиков, поэтому примерно 1200 человек медицинского персонала было ссажено на Мальте.
Дальше-больше. Прекрасно оборудованные больничные суда армия переквалифицировала в транспорты. Госпитальные корабли на полном серьезе мотались между Зонгулдаком, проливами и Крымом, на них перевозились не только солдаты или припасы, но и к примеру... уголь.
Великий шторм в ноябре 1854-го топит не только идущие в Крым суда, но и корабли, стоящие в Балаклаве. Часть припасов смывает в море с причалов, однако что они на причалах лежали без движения, что в море - один хрен.
В январе 1855-го началась русская зима. Обычная, стандартная, которую в Британии потом окрестили Суровой или Великой. Жрать в британском лагере нечего, медикаментов нет, фельдшеров - и тех нет. Более того - санитаров нет. С поля боя выносить некого, ибо мудрейший Раглан приказал записать в санитары инвалидов. Нет, конечно кружку с водой они принести могли, но вот таскать носилки с одной рукой или одной ногой сильно затруднительно.
Февраль - холера и тиф, плюс подкрался туберкулез, а потом и цинга. Русские кстати перенесли зиму без цинги - спасибо умнице генерал-интенданту Федору Карловичу Затлеру, поставившему в Севастополь и армии 960 центнеров хрена, и тем самым спасшим наших от цинги.
Армейское же британское начальство до кучи разругалось с флотским, и Адмиралтейство заявило, что снимает с себя ответственность за все последствия.
В результате, к концу зимы получилось, что союзники ведут с Россией 4 отдельные войны: британская армия против России, Роял Неви против России (причем он - совершенно бессистемно, ибо его противник самозатопился), французская армия против России, и союзные войска против российской природы.
Очень любят рассказывать, что при бомбардировке Севастополя 1 ноября 1854 года союзный флот выпустил 140 тыс. ядер. Это все хорошо и классно, но русские выпустили в ответ 200 тыс., то есть на 70% больше! При этом оказалось, что боезапас союзного флота практически исчерпан, и его надо везти... из Англии, ибо турецкие арсеналы тоже пусты.
В общем невыразительное выступление при таком административном и логистическом бардаке - скорее закономерность, нежели случайность.

2. Французы и немного англичане.

Данные для этой части взяты из статьи Энтони Доусона "Реформы французской и британской армии в Крымской войне" (The French Army and British Army Crimean War Reforms), так что - кто хочет припасть к оригиналу - бегом в сеть и читать. Здесь же будет выжимка по мотивам.
Итак.
Англичане смотрели на французов как на божество. Свою армию они на полном серьезе считали любительской, тогда как французская армия представлялась как профессиональная. Дело было и в ее репутации после Наполеоновских войн, и в численности, и в подходе к организации и снабжению.
Можно прямо сказать, что в материальном обеспечении и снабжении французская армия превосходила английскую, как Красноярский край по территории превосходит Люксембург. Сразу же после Наполеоновских войн в 1817-18 годах маршалом Сен-Сиром было учреждено Военное Интендантство (intendance militaire), который централизовало и бюрократизировало снабжение войск. Если в Британии все поставки (в том числе и на флот) проводились частными гражданскими подрядчиками, то у французов выбранные подрядчики получали военные звания и кооперировались в военную машину. Изначально Военное Интендантство состояло из 4-х Служб: Медицинская (Service de santé militaire), ветеринарная (Corps de vétérinaires), Судебная ((Justice militaire) и Транспортная ( train des équipages).
Между 1852 и 1856 годами Наполеон III реорганизовал Интендантство, и там появились дополнительные Отделы. Прежде всего, от армии был добавлен надзорный орган - Офицерство Управления (officiers d’administration). На 1855 год служба состояла из 32 интендантов (причисленных по военной шкале к бригадным генералам), 165 су-интендантов (а-ля полковники), 103 адьюнкта (а-ля капитаны). В Гвардии были отдельные звания, отличающиеся от общеармейских.
Были созданы отделы: управления госпиталей (имело три секции - собственно госпиталей, обмундирования и провианта), юридический (надзор над судебной службой), административный (bataillon d’administration - управление и координация всеми отделами, службами и набор по заявке армии нужных для армейской деятельности гражданских - пекари, плотники, мясники, медсестры, повара, и т.д.). Административный Отдел был разбит на 14 секций. Секции с 1 по 12 были отвественны за поставки и потребление провианта, 13-я секция - обмундирование, 14-я секция - производственная, нанимавшая и содержавшая разного рода рабочих и ремесленников.
В общем для англичан такая всеохватывающая система снабжения представлялась неземным божеством, на которое надо молиться. По факту же бюрократическая машина, как видно из ее крайне запутанной структуры, оказалась безумно переусложнена. Для начала - настоящие, плоть от плоти армейские офицеры ненавидели офицеров-"пиджаков" и Интендантства. Все стандартно, такое даже в нашей армии было. "Что могут говорить о войне и военной науке офицеры, которые строем не ходят и пороху не нюхали?" Гражданские лица в форме воспринимались самой армией как нонсенс, как издевательство.
"Пиджаки" на эту ненависть ответили по-своему - они ввели реальную бюрократию в деле снабжения. На каждый чих, на каждую пачку бумаги требовалась бумага, которая порождала другую бумагу, а та - третью, а третья - четвертую, и т.д. В результате в Крымской выявилась глупейшая ситуация - солдат при недостатке патронов писал своему ротному заявку. Ротный писал комбату. Комбат - полковнику. Полковник - адъюнкту интендантства, адъюнкт - су-интенданту, су-интендант - интенданту. Далее следовало разрешение, и теперь вся система работала в обратном направлении. Генерал Канробер взорвался из-за этого: "Кажется здесь вся система заработает только тогда, когда около моей палатки я поставлю две виселицы, одну для главного Интенданта, вторую - для офицера Управления".
В Крыму армия оказалась без хлеба вообще, ибо в августе 1854 года в пожаре в Варне сгорело 3 миллиона порций сухарей и 28 мини-печей для выпечки хлеба. Вместо запаса хлеба и галет на 3 месяца у Сен-Арно осталось сухарей на 10 дней. Затребовали в Париже 3 миллиона пайков, но получили 1 миллион, в результате этого во французской армии от голода умирало от 40 до 50 человек в неделю осенью-зимой 1854-55 годов. Более того, оказалось, что присланные мясные пайки просто отвратительны качеством, там отсутствовали овощи, что привело к вспышке цинги. К примеру 2-й полк Зуавов спасла... маркитантка, мадам Дюмон, которая на собственные средства (так и хочется добавить: "по совету друзей") купила пароход (!!!!), и гоняла его в Константинополь за вином и фруктами, которые продала потом в полку по конским ценам.
Еще 29 мая 1854 года маршал Сен-Арно писал Наполеону III: "мы не можем воевать без хлеба, без обуви, без котелков и чайников, находясь я в 600 лигах от наших складов".
Отдельный вопрос был по легким деревянным домикам, которые французы возили с собой, заменяя палатки. С одной стороны - идея здравая, с другой - оказалось, что они разваливаются при среднем ветре. Французские сапоги, предмет зависти британцев, тоже оказались красивы только снаружи. Генерал Эскур писал, что сапоги оказались водопроницаемыми, кроме того - "в липкой грязи России подошвы наших сапог отрывались на раз-два".
Читающим славословия французскому Транспортному отделу с его фургонами стоит напомнить - это пишут люди, которые пошли на войну, вообще фургонов не имея! Создается такое впечатление, что британские генералы готовились воевать в 3000 миль от своей территории... без обозов! Мол, все свое ношу с собой.
Слабой стороной французов был малый флот снабжения, ибо воевать они готовились на суше. На начало войны у Франции было всего 21 судно снабжения, что, можно сказать, вообще ни о чем. Зафрахтовали еще 69 кораблей, но этого оказалось явно недостаточно, 80% перевозок в Крым были английскими, а оставшиеся 20 - французскими, турецкими, итальянскими.
Проблемы начались еще в Варне, когда начался падеж лошадей. Французы выкрутились быстро - закупили местных лошадей у турок и их вассалов. Англичане, которые заказали фургоны по примеру французов в метрополии, оказались с фургонами, но... без лошадей! Ой, что тут началось! Взаимные обвинения, упреки, и т.д. Французы, сжалившись над британцами, которые пару месяцев таскали свои фургоны как бурлаки - впрягаясь человек по 10, отдали союзникам "лошадиную некондицию" - хромых кавалерийских лошадей, пони, сбивших копыта и т.д. Дольше всех продержались пони, но была проблема. Если французские фургоны большого размера везли першероны, то фургон примерно такого же размера пони могли катить только по ровной поверхности или вниз. Любой уклон вверх оказывался для них непреодолимым препятствием. С завистью смотрели на французских и итальянских мулов, однако французам самим их не хватало, поэтому мечты оставались только мечтами. Выход ВНЕЗАПНО нашли моряки - они предложили запрячь в фургоны.... будущий провиант, коров и быков, которые в изобилии были на эскадре как запасы свежего мяса. Да, да, несмотря на консервы, корабли еще возили с собой тот зоопарк, который был характерен для XVIII века. Так что путь от Балаклавы к лагерю британские фургоны проходили с помощью двух-трех коров или быков, запряженных цугом. "Я хотел бы это видеть!"
Надо сказать, что и французы и британцы сделали очень правильные выводы из осени 1854 - зимы-весны 1855 года. Система снабжения была довольно сильно реформирована, британцы, устав с фургонами на коровах, кинули ж/д ветку до лагеря и завезли паровозы и вагоны, был реформирован Санитарный поезд, ввели градацию раненых и спешности их вывоза с поля боя, в общем - взялись за ум.

3. Русские.

Ну что ж, а теперь давайте поговорим за наших.
Итак, в нашем военном министерстве за снабжение отвечало два ведомства – провиантское и комиссариатское. В мирное время обязанности провиантского ведомства распределялись между полевыми управлениями, состоявшими при действующей армии и при отдельных корпусах, и Центральным управлением — при военном министерстве.
Комиссариатское ведомство управлялось Комиссариатским департаментом военного министерства, от которого и исходили все распоряжения по этому отделу довольствия войск. С переводом армии на военное положение все виды ее довольствия, как по провиантской, так и по комиссариатской и госпитальной частям, вверялись генерал-интенданту армии, причем организация подведомственных ему учреждений и круг их деятельности существенно изменялись и расширялись.
Общее устройство в военное время системы продовольствия в связи с планом войны принадлежало власти главнокомандующего. Генерал-интендант армии являлся начальником всей провиантской и комиссариатской частей, и на нем лежала обязанность изыскания всех средств для их довольствия.
Военный министр перед началом войны доставлял главнокомандующему все сведения о запасах, имевшихся на случай войны.
Этот последний, принимая во внимание и запасы, имевшиеся в подведомственном ему управлении, делал распоряжения о сближении и размещении всех этих запасов соответственно предполагаемому плану кампании; в то же время он назначал дополнительное заготовление необходимых предметов на базе и во внутренних губерниях. Местные учреждения заготовляли и хранили эти запасы и, оставаясь по-прежнему в ведении своих департаментов, расходовали их не иначе, как по распоряжению генерал-интенданта армии.
Бюрократия здесь была примерно такая же, как у французов, бумаги, бумаги, бумаги.
Наименьшие затруднения русская с продовольствием и фуражом испытывала Дунайская армия в1853-1854 гг. Дело в том, что огромные запасы продовольствия были заблаговременно заготовлены Паскевичем на случай войны с Австрией, позволяли на протяжении одного года обеспечивать 250-тысячную армию, однако, маневр этими запасами был затруднен. Использовать их для снабжения многочисленной армии на неожиданно возникшем Крымском театре военных действий было непросто, хотя энергичный генерал-интендант Ф.К. Затлер постепенно справился и с этой проблемой. Вообще перед ним встала беспрецедентная по сложности задача. По данным переписи 1848 г. в Крыму проживало 280.000 чел., содержавших 54.000 лошадей и 158.000 голов рогатого скота. Уже в марте 1855 г. русскому интендантству потребовалось обеспечить тыловое обеспечение для армии, насчитывавшей 320.000 чел. и 100.000 лошадей, и к тому же размещенной на полуострове неравномерно.
Ворвавшийся словно вихрь в Крым Затлер внезапно оказался в районе грандиозного скандала с комендантом порта вице-адмиралом Станюковичем. Тот отвечал за запасы и флота, и… не выдавал их армии, ибо… это запасы для кораблей! Там был не только провиант, заготовленный на эскадру чуть ли не на два года, но и – самое главное! – боеприпасы, артиллерия, и т.д. Понадобилось вмешательство самого царя, что Станюкович открыл кладовые морского ведомства для армии.
Да, и еще. Настоящая оборона Севастополя началась при Тотлебене. К сожалению, наши адмиралы (Корнилов, Нахимов, Истомин) оказались гораздо худшими сухопутными начальниками, чем комиссарами и вдохновителями обороны. Винить тут их не стоит, готовили их все-таки для другого. Хотя от этого другого капитаны дружно отказались, но их спасло то, что решающим было мнение Меншикова.
Мнение Паскевича, будто Севастополь можно удерживать без содействия со стороны многочисленной полевой армии, было ошибкой. Упрек защитников в том, что «против 120.000 не защитить стен Севастополя было бы постыдно даже с третью частью войск» оказался несправедлив.
Рекомендации фельдмаршала относительно строительства под Севастополем передовых оборонительных сооружений с целью фланкирования осадных работ союзников были реализованы в феврале-марте 1855 г. Но противник, снабженный многочисленной осадной артиллерией и постоянно получавший подкрепления, методично подводил свои траншеи к бастионам.

Немного стратегии.
К весне 1855 г. начал отчетливо сказываться перевес средств осады над средствами обороны. Не считая турецких и сардинских контингентов, Британия в течение полутора лет отправила на Черноморский театр около 100.000 чел., Франция − 309.270 чел. Такой размах действий Наполеона III накануне Восточной войны казался маловероятным. В апреле 1854 г. разведывательные данные, стекавшиеся в департамент Генерального штаба, указывали совсем иные цифры. В двух немецких аналитических записках, перевод которых был сообщен Паскевичу по приказу Николая I, предельно возможной численностью французской армии в военное время, включая полевые, резервные, запасные и гарнизонные войска, считалось 600.000 чел. Эти сведения подтвердились в ходе войны. Но предположение о распределении сил между различными театрами оказалось в корне неверным.
Мы рассчитывали, что главные силы своей армии французы вынуждены будут оставить на германской и бельгийской границе, и вот эта мысль оказалась несостоятельной (а на это очень надеялись). Дружественная позиция по отношению к Парижу, занятая в ходе Восточной войны Пруссией и Австрией, позволила Наполеону III тупо оголить восточную границу Франции. В результате русской армии в Крыму пришлось иметь дело с неприятелем, численность которого в несколько раз превышала предвоенные оценки.
В такой ситуации стабилизировать положение под Севастополем можно было лишь с помощью постепенно прибывавших резервов. Но решительно повлиять на обстановку, без ослабления сил в Польше и на Волыни оказалось невозможно. Если в начале 1855 г. в Крыму находилось 134.5 батальона, 79 эскадронов, 49 сотен и 352 полевых орудия, то к концу осады там находилось уже 216 батальонов, 79 дружин государственного подвижного ополчения, 139.5 эскадронов, 93 сотни и 656 полевых орудий.
К сожалению, прибывавшие резервы в основном лишь покрывали потери на бастионах. Возможности полевой армии по нанесению эффективного деблокирующего удара увеличивались очень медленно. Причиной тому было крайне невыгодное соотношение боевых потерь в ходе осады, несмотря на то, что зима стала для противника тяжелым испытанием. Если же говорить о санитарных потерях союзников, то они едва ли уступали аналогичным потерям русских войск.
Особенность боевых действий в Крыму заключалась в том, что многочисленные подкрепления не позволяли решительно повлиять на ход боевых действий. Находясь на гребне Сапун-горы за мощными укреплениями, союзная армия могла успешно отражать деблокирующие удары.
Основной проблемой обороны Севастополя была малая площадь обороны, которая не позволяла эшелонировать оборону, и укрывать войска во время бомбардировок. Куда их не переведи – везде дострелят, везде накроют. В результате наши боевые потери в разы превышали таковые у союзников.
До приезда Пирогова и Таубе никакой вменяемой медицинской службы в Севастополе не было. Например о Бахчисарайском госпитале Пирогов заявил: «Это не госпиталь, а нужник». В госпитале, оборудованном в казематах батареи № 4 на северной стороне Севастополя, к приезду Пирогова скопилось более двух тысяч раненых. Он писал: «Я выезжаю утром в 8 часов на казацкой лошади в госпиталь и возвращаюсь весь в крови, в поту и нечистоте в 4, 5 и 6 часов вечера... кровь течет реками...». Выполнял ежедневно от 150 до 200 ампутаций конечностей. Ему пришлось работать в сумасшедшем темпе 10 дней, чтобы «оперировать таких, которым операции должно было сделать тотчас после сражения», а они вынуждены были дожидаться целительных рук хирурга от 18 до 30 суток.

Снабжение.
Главная причина всех проблем состояла в том, что продовольствие для армии перевозилось гужевым транспортом из Воронежской, Курской, Харьковской губерний, а то и из более отдаленных от театра боевых действий губерний, до Геническа, Крыма и Ярошика (правда, иногда эти перевозки делались речными пароходами в Керчь), а оттуда, снова гужевым транспортом поступали в магазины, находившиеся между Перекопом и Симферополем. Продовольствие и фураж поступали, в конце концов, в войска, претерпевая 3–4 перевалки, в которых много грузов терялось, портилось и расхищалось.
Перед войной в Крыму не было крупных войсковых частей, и потому для них не создавались большие продовольственные магазины, да и перевозки осуществлялись в основном морем, из Николаева в Севастополь. Война внесла свои коррективы, и тут пришлось импровизировать. Во-первых, выяснилось, что для собранных в Крыму войск и кавалерии катастрофически не хватало продовольствия и фуража. К октябрю 1854 года на довольствии было 140 тыс. человек и более 40 тыс. лошадей. Однако даже продовольствие, занаряженное для первых 35 тыс. русских войск, собранных для сражения на реке Альма, могло прибыть только во второй половине 1855 года или даже в 1856 году. Для остальных войск продовольствия не было, его предстояло заготовить и доставить в Крым издалека.
Во-вторых, хотя муку, крупы, сухари, сено, дрова и другие нужные припасы можно было заготовить, но очень трудно перевезти. В марте 1855 года было подсчитано, что для своевременного снабжения армии припасами необходимо 182,6 тыс. подвод, тогда как в распоряжении Крымской армии было не более 7 тыс. подвод. Предоставить все остальное население прилегающих губерний было не в состоянии.
В общем, тяжелое положение заставило Затлера выкручиваться. В октябре 1854 года он приказал развернуть заготовки в самом Крыму: 26 тыс. тонн муки, 6,9 тыс. тонн сухарей, 8,3 тыс. тонн крупы, 11,7 тыс. тонн овса и ячменя, 320 тонн соли, 116 тыс. тонн сена. Интенсивные заготовки привели к тому, что местное население бежало из районов, где была расквартирована армия. По сути дела, Крымская война шла ценой почти полного разорения сельскохозяйственных районов Крыма.
В марте 1855 года, уже при новом командующем Крымской армией, было подсчитано, сколько надо войскам продовольствия и фуража. Цифры выходили впечатляющие: 84,2 тыс. тонн муки и сухарей, 15,2 тыс. тонн круп, 182 тыс. тонн овса и 176 тыс. тонн сена для лошадей. Однако в наличии было 147 тыс. тонн муки и сухарей, и удалось получить 6,9 тыс. тонн сена. Был план накосить сена на севере Таврической губернии, были даже занаряжены косцы и розданы косы, но необходимых 176 тыс. тонн сена заготовить не удалось.
Фуражная проблема становилась все острее, поскольку его стало недоставать даже для тех лошадей, которые использовались для подвоза продовольствия войскам. Каждая лошадь в сутки потребляла 8 кг овса и 6 кг сена. Сокращение наличных запасов фуража заставило выбирать, в чью пользу распределять фураж: кавалерии, артиллерии или обозам. В конце концов, выбора не осталось, надо было сократить кавалерию, чтобы не допустить полного исчерпания запасов фуража. Назрело решение о сокращении конского состава Крымской армии. «Из соображения всех этих обстоятельств оказывалось, что недостаток фуража не только угрожал уничтожением кавалерии, но даже мог совершенно отнять возможность подвозить к войскам жизненные припасы, что заставило бы нас очистить Крым без сопротивления неприятелю. Основываясь на том, генерал-интендант Затлер подал главнокомандующему, в различное время, три записки об уменьшении числа лошадей на полуострове. Князь Горчаков, убедившись в необходимости предложенной меры, приказал вывести часть обозных лошадей в Херсонскую губернию. Впоследствии же была также выведена из Крыма часть кавалерии и артиллерии», – писал М.И. Богданович. Если бы этого сделано не было, подвоз продовольствия войскам мог бы прекратиться.
В свете этих данных становится понятен пессимизм Меншикова по поводу судьбы Севастополя после Инкерманского сражения. В отличие от ура-патриотов, жаждавших славной «виктории», он-то прекрасно понимал, что для нанесения сокрушительного удара у русских войск нет ни продовольствия, ни фуража, ни пороха с боеприпасами, и самое главное, все это невозможно будет привезти в ближайшее время: не было в достатке лошадей с подводами, не было фуража, да и дороги сильно испортились.
Вот эта военно-хозяйственная сторона дела и не позволяла в ходе этой мировой войны развернуть и бросить в бой миллионные армии. Слишком слаб был транспорт, слишком несовершенны были методы полевого снабжения войск. Да и основной фронт этой войны был в таком месте, где крупным войсковым частям негде развернуться и нечем снабжаться. Потому все последующие вооруженные выяснения отношений европейские державы предпочитали устраивать в Европе, не отрываясь слишком далеко от своих продовольственных магазинов и железных дорог. Крымская война в этом отношении стала одной из причин целой череды войн в Европе, в том числе двух мировых.
Отдельно стоит сказать о санитарных потерях. Наша статистика, не слишком достоверная, отмечает только за 1855 год превышение смертности над нормальной на 51 тыс.; остальные годы войны она не выходила из нормальных пределов — 40-50 тысяч в год. Убитыми мы потеряли почти 32 тыс. Сами по себе санитарные итоги, несмотря на недостаток госпиталей, на их нищенское оборудование и на голодный расчет врачей — по 1 на 300 больных — были не угрожающими. В «медицинской истории» Крымской армии прослеживаются три основных этапа. Осенью 1854 г. её медицинская часть оказалась не готова к последствиям первых сражений, а быстро нарастить имеющиеся средства не удалось. В течение 1855 г. усилиями в первую очередь главнокомандующего войсками в Крыму кн. М.Д. Горчакова были значительно увеличены медицинские запасы - к декабрю 1855 г. были организованы 72 тыс. госпитальных мест, что заметно превосходило любые установленные до войны нормы. При всём том даже эти меры не предотвратили эпидемию тифа, которая разразилась в находившихся на полуострове войсках уже после окончания боевых столкновений. С ноября 1855 г. по 1 мая 1856 г. в госпиталях и лазаретах Крымской армии умерли почти 50 тыс. человек - именно в эти месяцы смертность по сравнению с периодом военных действий увеличилась более чем в 2 раза. Причины таких катастрофических последствий не вполне ясны.Союзные войска понесли в Крыму сопоставимые потери. Но у англичан пик эпидемии пришёлся на 1854-1855 гг., тогда как к 1856 г. «удалось добиться необычайно низкого показателя смертности».
В худшем положении оказались войска Действующей армии (на границе с Австрией), которая не участвовала в боевых действиях. Несмотря на все усилия командования, сформировавшего в 1855 г. большой запас госпитальных средств, предотвратить распространения эпидемических заболеваний не удалось. 250-тысячная армия, не сделавшая фактически ни одного выстрела, за время войны потеряла от болезней около трети своего наличного состава. При этом в войсках, охранявших Балтийское побережье, сложную ситуацию с распространением эпидемий смогли переломить. Очень печальная судьба была у ополчения, которое, фактически не принимая участия в сражениях, понесло значительные небоевые потери. Прибывшие же к армии ополченцы, как правило, только ухудшали медицинскую ситуацию.
Вообще, распределение медицинских средств в ходе войны ещё раз показывает, какие направления русское военное командование считало наиболее важными со стратегической точки зрения. Даже осенью 1854 г. Военное министерство имевшиеся у него ресурсы «предпочло направить на усиление госпитальной части войск, расположенных на западных границах империи». В итоге уже в октябре 1854 г., после Альминского сражения, командование Крымской армии столкнулось с нехваткой помещений для госпиталей. Несмотря на целенаправленные усилия кн. Горчакова, сумевшего организовать быструю транспортировку раненых из Севастополя, достаточного резерва госпитальных мест и вещей в Крыму не было и весной 1855 г.



С уважением, Владимир
_________________


А вот хрен им, а не Россия, даже если по нас пройдут (с.)
И.Кошкин "Когда горела броня"
Савилов В.Н.
Адмирал
Адмирал




Пришёл: 15.02.2005
Сообщения: 4855
Откуда: Севастополь
Личное сообщение
Профиль      

Прямая ссылка на это сообщение Пн, 30.01.2017, 12:53             цитировать    

Автор - участник ВИФа с ником "ВУЛКАН"


Немного о Лазареве и ЧФ.


1.
Надо сказать, что адмиралу Лазареву повезло.
Во-первых, ему доверял Николай I, считая его самым честным человеком, и талантливым морским начальником.
Во-вторых, Меншиков и Лазарев были друзьями. И Николай, поддерживаемый Меншиковым, решили произвести на ЧФ "флотскую революцию".
Дело в том, что при Алексее Самуиловиче Грейге ЧФ превратился в одно большое УГ. Нет, понятно, что денег в александровское царствование выделялось мало, что Севастополь как база флота, вообще не развивался и застыл на уровне, обеспеченном Мордвиновым и Потемкиным. Но я честно, как бы мне не рассказывали, какой Грейг хороший, не могу понять, почему командующий ЧФ сократил учебный процесс для кораблей сначала до 4 месяцев в году, а потом и до 1 месяца в году. В 1820-е в апреле флот вооружался, в мае производился инспекторский смотр, с мая по август бывало два, а то и три плавания, не более трех дней каждое, и в конце августа флот разоружали. Далее офицеры застревали в кабаках, шалманах с бордельмаманами или на охоте, а матросы занимались садоводством, ну или бухали по-черному.
Если же вернуться к боевой подготовке - плавали только при хорошей погоде, недалеко и недолго. И не дай бог чего. Естественно, что такой "флот хорошей погоды" Николая в его геополитических планах не устраивал в принципе. И он предложил должность командующего Черноморским флотом Лазареву.
Цитата: "Что касается Лазарева, то контр-адмирал от нового назначения был не в восторге. 28 февраля 1832 года М.П. Лазарев в письме А. А. Шестакову писал: «…я, сверх всякого чаяния и в особенности против желания моего, назначен начальником штаба Черноморского флота. Как кн. Меншиков и другие ни старались назначение сие переменить, но не удалось…» Понять Лазарева можно: зачем лезть головой в петлю, когда и так служба и карьера на Балтике шли весьма успешно. Но приказ императора — есть приказ императора. К тому же назначение на столь ответственную должность, да еще в такой ответственный момент, было знаком особого доверия со стороны Николая I. Дважды такие назначения не предлагают. Мы никогда не узнаем, о чем говорил император с Лазаревым, но суть разговора была такова, что Лазареву следовало принять дела, вникнуть в обстановку, а затем принимать под свое начало Черноморский флот. Со своей стороны, Лазарев, по-видимому, вполне обоснованно, поставил свои условия — перевод вместе с ним на Черное море своих людей, которым он лично доверяет, в личной преданности которых он абсолютно уверен, и которых он планирует расставить в ближайшее время на командные посты. Для Николая это не было принципиальным вопросом, так как ставки в начинавшейся игре были слишком велики.
Это вполне логично и оправданно, ибо одному среди враждебного окружения было просто не выжить. Именно поэтому Лазарев начинает добиваться разрешения от морского министра о переводе к себе на Черное море офицеров, на которых он мог бы положиться.
Среди тех, кто должен был отправиться на Черноморский флот вслед за Лазаревым, были: его шурин контр-адмирала Авинов (вскоре он станет начальником штаба Черноморского флота), кузен супруги Лазарева капитан-лейтенант Корнилов (он станет офицером для особых поручений, а затем сменит на должности ослепшего Авинова), друг и однокашник по Морскому корпусу капитан 1-го ранга Бутаков, всецело преданный капитан 2-го ранга Нахимов (они возглавят корабли и корабельные соединения), лейтенант Истомин (станет адъютантом и командиром нескольких кораблей) и многие другие. Сейчас бы сказали, что Лазарев прибыл на Черноморский флот «со своей командой»."
Первые шаги революции - 17 февраля 1832 года, совершенно неожиданно для Грейга и его окружения, контр-адмирал Лазарев назначается начальником штаба Черноморского флота. Это был уже «шах». Но до окончательного «мата» еще предстояло сделать еще несколько смелых ходов.
Нового начштаба встретили абсолютно нервно и неприязненно. Так, обер-интендант и по совместительству контр-адмирал Критский вызывающе игнорировал любые распоряжения Лазарева. Например, командир Севастопольского порта капитан 1-го ранга Г.И. Рогуля 29 декабря 1832 года доложил Лазареву, что обер-интендант Критский препятствует подготовке кораблей, отдавая следующие распоряжения: «Я запрещаю Вашему высокоблагородию переделывать что-либо в нынешнее время на кораблях и фрегатах, изготовляемых к выходу в море, разве будет состоять на то особое предписание от г. Главного командира или какая-нибудь вещь придет в худость, в гнилость, в негодность и испортится или поломается. Оставляйте все в таком виде и положении, в каком были вещи на кораблях, когда Е.И.В. изволил иметь пребывание свое на корабле “Париж”». Задумайтесь, обер-интендант по сути запретил делать на кораблях текущие ремонты!! Куда уж тут Бурбонам до него: "После нас хоть потоп"!
Лазарев, достаточно разозленный таким положением вещей, пишет Меншикову: «Я неоднократно входил с представлением к г. Главному командиру Черноморского флота и портов… об исправлении оказавшихся на кораблях эскадры худостей… и… всегда получал уведомления, что от него… предложено было обер-интенданту Черноморского флота и портов в удовлетворение таковых требований моих, сделать надлежащее распоряжение, но со стороны последнего (Критского) не токмо не было никакого исполнения, но даже не обращаемо было и малейшего внимания, чрез что… суда эскадры во многом нуждались…». Или «…Я не знаю, когда наступит то счастливое для Черноморского флота время, что мы избавимся от столь вредного для службы человека, каков во всех отношениях есть г. Критский».
Черноморский флот в этот момент представлял из себя эдакое царство Великого Могола: "Кораблестроение заставляло многого желать благодаря пронырству евреев, сумевших завладеть с подрядов этою важною отраслью. Личный состав флота переполнился греками, стремившимися удержать значение не столько доблестью и любовью к делу, сколько подмеченной в них еще древним летописцем лестью."
Сам Лазарев в 1833-м году пишет, что боевая подготовка на ЧФ - ужас. Флот банально три года вообще в море не выходил. А рулила всем на флоте... жена Грейга, она же любовница Критского, Юлия, на самом деле - Лея-Лия Мойшевна Рафалович-Сталинская (одному мне вспомнилась ситуация перед РЯВ, да?). На флоте всеми подрядами заправляли еврейские банкиры типа Герша Мовшовича, что само по себе намекает неиллюзорно. Реально, фразу Николая I, сказанную своему сыну Александру: "В России, Сашка, только мы с тобой не воруем!" надо выбивать золотыми буквами на любом учебнике истории.
Ну а в 1833-м рвануло - в сонном царстве шлюх, пьяниц, воров-подрядчиков и бездельников произошел переворот - 8 октября 1833 года Лазарев Указом царя стал командующим Черноморским флотом. И началась великая чистка.

2.
Чтобы было понятно, в каком техническом состоянии находился ЧФ перед командованием Лазарева - можно посмотреть поход русского флота на помощь султану в 1832-м. Почитать записки Лазарева - это сайт "безнадега.ру". Итак, 2 февраля 1833 г. эскадра М. П. Лазарева в составе линейных кораблей «Императрица Екатерина II», «Анапа», «Чесма» и «Память Евстафия», фрегатов «Архипелаг», «Варна» и «Эривань», корвета «Сизополь» и брига «Пегас» вышла из Севастополя и направилась в Босфор. "Императрица" в походе "чуть не развалилась, и вообще - чудом дошла". На "Чесме" прогнили мачты и реи, в мачту ладонью легко забили гвоздь.
Паруса на кораблях исключительно плохие, рвались даже при слабом ветре.
Экипажи: "На многих кораблях более 30 человек нет старых людей. Придется учить тогда, когда надобно действовать – и кого учить? Народ самый дрянной и хилый. Притом же, учить в мороз, ты сам знаешь, какие можно иметь успехи. Магазины пусты, словом сказать, все против меня вооружается, а ответственность предвижу немалую. Нечего делать, не все красненькие деньки! Подкрепляю себя тою только надеждой, что при теперешних обстоятельствах всякий бы другой немногим бы лучше сделал."
И что делает Лазарев? Мало того, что он чинит корабли, натаскивает экипажи, и т.д. - более того, конфликт закончился, флот возвращается в Севастополь, и Лазарев... объявляет карантин на эскадре на 42 дня - то есть эскадра остается в море и во всю занимается БП. Заметим, что на этот момент Лазарев только начальник эскадры, а не комфлотом. Результаты учебы: "Босфор оставили мы 28 июня, а некоторые 29-го, с большею частью судов я прибыл сюда 1 июля, а другие 2-го, 3-го и 5-го; теперь мы все здесь собрались, и военные и зафрахтованные купеческие суда, выключая корабля «Чесма», на котором гр. Орлов отправился из Босфора в Одессу 1-го сего месяца и которого я ожидаю в весьма скором времени. По предложению моему нам предоставлено выдержать карантин в море, что составит 42 дня, и весьма полезно. На якоре мы попрактиковались довольно, а про море знаем мало. Команды начали работать порядочно, т. е. на якоре, крепят паруса со взятием у марселей по два рифа в 2 3/4 минуты, что прежде делали в 17′. Худо нам было при начале, т. е. когда пошли из Севастополя 2 февраля! Теперь совсем другое.
Артиллерией действуют также порядочно, но все это примерно, выйдем в море, постреляем, а касательно маневров, то я надеюсь, что по окончании кампании из бегучего такелажа немного останется такого, который бы обер-интендант наш употребил на другое судно."
Естественно, что став комфлотом, Лазарев поставил две основные задачи - это подготовка экипажей и создание нормальной материальной базы, ибо до него база была примерно такой: "Адмиралтейство беднейшее, состоящее более из мазанок, магазины тоже, казарм только две, в которых можно жить, а остальные без полов и потолков, денег не дают на сие ни копейки, и что делать – не знаем. Крайне желательно, чтобы приехал сюда государь, он, верно, столь прелестный порт не оставил бы в таком запущении, да притом же Севастополь есть один только порт в целом Черном море". Это еще что - солдатам было даже хуже: "Гарнизоны наши в местах сих сожаления достойны, а особенно в Поти и Гаграх, где люди, так сказать, гниют, ибо кругом болота и нет казарм."
У меня вообще иногда закрадывается вопрос - каким образом мы смогли удержать и завоевать Кавказ, имея такую материально-техническую базу? За это просто четвертовать надо! "Строевого лесу по всему берегу очень много, и, конечно, судя по климату и гористому местоположению, должен быть свойства самого крепкого, но, как кажется, никто не обращает на сие внимания. Оставя абхазские берега, прошли в Севастополь, где я остался на 10 дней, а адмирал на своей яхте отправился на другой же день обратно в Николаев. Ну, любезный дружок, что за порт Севастополь! Чудный! Кажется, что благодатная природа излила на него все свои щедроты и даровала все, что только нужно для лучшего порта в мире, но зато рука человеческая не очень заботилась, чтобы дарами сими воспользоваться, а, напротив того, казалось, что будто старалась испортить его: не имея дока и до сего времени для разломки кораблей, ломали оные только до воды, а днища, одно за другим, тонули и засаривали тем лучшее место гавани!!"
Понятно, что надо было все менять. Но даже избранная команда лазаревцев не сможет ничего сделать, если не вдохнуть во флот соревновательный дух, не заразить людей работой, желанием учиться и становиться лучшими. И речь тут прежде всего об офицерах, ибо они определяют любой корабль. Перефразируя "скажи мне, кто твои офицеры - и я скажу кто ты".
В 1834 году вводится в качестве обязательной "Пушечная экзерциция", "Правила приготовления корабля к бою", "Инструкция вахтенным лейтенантам" и т.д. Лазарев всемерно поддерживает тех офицеров, которые проявляют страсть к командованию. По английскому подобию он поддерживает институт "мастер энд коммандер", выдвигая вперед прежде всего тех, кто имеет опыт самостоятельного командования и плаваний хоть на тендере, хоть на люгере. Строится множество тендеров, чтобы крейсировать у Кавказского побережья, куда наши дорогие западные партнеры поставляют контрабандно оружие и деньги для исламских террористов (ну ведь ничего же не изменилось, правда?). И вот она - школа для матросов и офицеров! Сегодня перехват контрабанды, завтра - обстрел умеренной оппозиции у Гагр, послезавтра - содействие армии, и т.д. Флот плавает круглогодично. Понятие "зимние квартиры" и "разоружение" отринуто и забыто.
Создаются комиссии из кэптенов и адмиралов, которые экзаменуют мичманов каждый год, и выдают особо отличившимся лейтенантские погоны.
При этом Лазарев обращает внимание именно на реальную боевую подготовку, ему на парады и шагистику плевать. Меншиков, посетивший в 1836-м году Севастополь, был не особо порадован прохождением в парадном строю войск Севастопольского гарнизона. Он пишет Лазареву: "У вас нет искусника в этом отношении. Не прислать ли вам экзерцирмейсетра?" На что комфлота говорит, что ему неинтересно как они шагают, главное - как будут воевать.
В это время на Балтике, забыв про реальную учебу, матросики муштруются на плацу, и учатся шагистике. Ибо на это приятно смотреть князюшке и императору. Ну нравится пацанам, "папа, хочу слоников посмотреть", и все.
Дальше - больше.
Лазарев наверное впервые в русском флоте в 1841-м году проводит учебные бои между эскадрами. А это уже задания на совмещение практики с тактическим мышлением. Каждый выход на учебу в море директивно определяется длительностью НЕ МЕНЕЕ 3 недель.
Ну а далее - ввод "Корабельных Расписаний" - аналога английского "Морского Списка". По сути варвар-англофил Лазарев замахнулся на святое - он требовал и считал, что надо продвигать и назначать людей только по способностям. И что их происхождение и связи никакой роли не играют!
Ой, что тут началось! Малявы полетели в Питер, и Меншикову, и Николаю, только проблема была одна - Меншиков и царь Лазареву доверяли БЕЗУСЛОВНО, и в результате все слезницы оказывались на столе... у комфлота. То есть получалось нечто "переписки жильцов дома №6 с начальником ЖЭКа".
И в результате к 1841-му Михаилу Петровичу удалось - Лазарев сделал на Черном море боевой, нормальный, сплаваный флот. Который всемерно повышал свою боевую подготовку, проводил в море практические плавания и стрельбы, но которому еще не хватало инфраструктуры.
А чистка конюшен, вы ее ждали, да?)
Будет она, будет, не беспокойтесь. Мне гораздо более важно объяснить две вещи:
а) почему я реально выделяю Лазарева из всех русских адмиралов
б) Почему я считаю, что у ЧФ с Лазаревым во главе были шансы против любого флота.
Ну и в)
Вы привыкли, что про я пишу про недостатки русского флота. Так неужели неинтересно почитать про достоинства? И про то, как нормальные люди недостатки исправляли.
Ах да, мне скажут, что все же закончилось Крымской и утоплением флота.
А вот об этом мы поговорим в самой последней части.
Ну и напоследок - о "жестокости" Лазарева. Об этом много пишется и говорится в книжках типа ЖЗЛ и т.д. На мой взгляд - это полная туфта. Вот свидетельство капитана Зорина: "невытянутая снасть, неправильно поставленный парус, малейшее отступление гармонии в оснастке даже малейшая нечистота составляли служебное преступление, затрагивающее честь провинившихся". То есть по сути Лазарев сделал упор не на "расстрелы, порки, анальные изнасилования" а на честолюбие. Причем на честолюбие как офицеров, так и матросов. Офицеры и матросы САМИ СТРЕМИЛИСЬ делать свою работу хорошо, ибо - в кои-то веки - у них открылись социальные лифты (Корабельное расписание), которые не требовали богатых и влиятельных покровителей, или подношения бабла очередному визирю.

3.
Грейга сняли с должности комфлота по финансовым причинам.
В 1832 г. адмиралтейский совет обнаружил многочисленные финансовые неурядицы в отчетности Черноморского флота за 1830-1831 гг. Выправлять отчет Грейг отказался. Николай I напомнил Грейгу, что по должности тот несет ответственность и за денежную отчетность, но строптивый Грейг ответил царю: «К проверке таковых сведений по обширности и многосложности их главный командир не имел и не имеет никаких средств».
Задумаемся на секундочку. Директор предприятия заявляет налоговой, обнаружившей, что его отчет - туфта, что вообще не имеет к отчету никакого отношения! Как бы поступили вы на месте царя? Я бы точно так же - снял на фиг сразу же.
29 сентября 1833 года в одном из частных писем князю Меншикову Лазарев писал: «Не знаю, богато ли ныне адмиралтейство в Николаеве, но в Севастополе оно доведено до такой крайности, что исправить флот даже и посредственным образом вовсе невозможно: в магазинах ничего нет, мачтовых дерев недавно прислано только десять штук, которые я лично осматривал и нашел, что они ни на что более не годны по тонкомерности своей и дряблости, как на подставку под орудия... Паруса, с коими эскадра находилась в море, хотя и были при начале кампании новые, но теперь все изорваны, и многие из них не стоят починки, ибо были сшиты из парусины, поставленной Рафаловичем, чрез которую многие в Николаеве обогатились...».
То, во что флот превратился во времена маркиза Траверсе и Александра I - это вообще звиздец полный. Из Зайончковского: "Преступное отношение к сохранению казенного интереса было развито в высшей степени. В портах торговля всеми принадлежностями флота велась совершенно открыто, и доставка краденого в лавки большими партиями делалась не только ночью, но и днем. Флигель-адъютант Лазарев, производивший уже в 1826 году расследование по этому поводу, обнаружил в одном Кронштадте в 32 лавках казенных вещей на сумму 85 875 руб." Так что "несуны" имеют традицию очень давнишнюю.
На Балтике в принципе все так и осталось, несмотря на усилия царя, ибо Меншикову, начальнику морского штаба, флот был до лампочки. Это вообще, по ходу, старая русская традиция - ставить управлять тех, кому до лампочки. К сожалению Николай узнал об истинном состоянии дел очень поздно, только в 1853 году, когда после смерти Лазарева Меншиков стал одновременно и командующим ЧФ, и начальником морского штаба, а комфлота на Балтике стал сын царя - Константин Николаевич, который первым делом провел ревизию. Результаты: "Суда Балтийского флота были большей частью сосновые, из сырого леса, слабой постройки и весьма посредственного вооружения, и при каждом учебном плавании по портам Финского залива весьма многие из них подвергались разнообразным повреждениям. Не было возможности составить из них эскадры для продолжительного плавания в дальние моря, и с большим трудом можно было отыскать несколько отдельных судов, которые почитались способными совершить переход из Кронштадта к берегам Восточной Сибири... Из всего числа линейных кораблей Балтийского флота нет ни одного благонадежного для продолжительного плавания в отдаленных морях. Совершить переход из Балтийского моря в Средиземное могут 11 кораблей. Остальные в состоянии плавать не далее Немецкого моря, вблизи своих портов. Собственно боевая сила Балтийского флота состоит из 11 парусных линейных кораблей, которые могут составить эскадру и идти против равного в числе неприятеля за пределы Балтийского моря. 25 кораблей, считая в том числе и упомянутые 11, могут вступить в бой с неприятелем в наших водах, но идти на войну далее не в состоянии. Посему, сравнительно с общим числом вымпелов, собственно боевая сила Балтийского флота и число судов, годных для дальнего плавания, т. е. для настоящей морской службы, весьма незначительны"...

В чем великая заслуга Лазарева?
Он реально не столько составил штаты, но и полностью выполнил их. Штаты в мае 1835 г.: три 120- и двенадцать 84-пушечных линкоров, четыре 60- и три 44-пушечных фрегата, 5 корветов, 7 больших и 3 малых брига, 6 шхун, 4 тендера, 3 бомбардирских судна, 2 яхты, 2 военных парохода, 6 больших, 6 средних и 3 малых транспорта. При этом к 1839-му согласно даже Грейговским раздутым срокам службы (который по просьбе Меншикова их росчерком пера увеличил с 6 лет на корабль до 9) пришлось бы списать 7 ЛК. Но проблема была не только в том, чтобы построить, дело в том, что наши верфи могли строить только 1 ЛК за раз. И Лазарев начинает полную модернизацию кораблестроительной отрасли.
В начале января 1837 года император утвердил лазаревский план модернизации адмиралтейства в Николаеве с одновременным строительством нового адмиралтейства и сухих доков в Севастополе. По данному плану в 1838-1840 гг. для Николаева в Англии купили крупные партии механического оборудования, над адмиралтейскими эллингами возвели крыши. Всего в 1844 году в Николаевском адмиралтействе имелось 2 казенных эллинга для линкоров, мортонов эллинг, 7 малых эллингов и эллинг для транспортов.
Сооружение сухих доков в Севастополе началось осенью 1832 года с пробивания силами матросов водопроводного тоннеля. Затем по предложению инженера И.И. Уптона стали строить акведук. Первый шлюз заложили в июле 1835 года в присутствии Лазарева. К концу 1840 года завершили акведук, продолжали строить три шлюза, главный бассейн, один линкоровский и два фрегатских дока. Работы велись в скалах вручную солдатами, матросами и арестантами.
Вместе с доками строилось новое Севастопольское адмиралтейство. Лазарев выбрал для него новое место — оконечность мыса между Южной и Корабельной бухтами, ближе к новым докам. Документацию по строительству адмиралтейства представили в Главный морской штаб в начале апреля 1835 г. В мае проект одобрил Николай I и выделил 300 000 руб. В конце июля Лазарев заказал Уптону проекты трех эллингов и набережной вокруг мыса, где шло строительство. "1 сентября 1835 г. 1 тыс. матросов начала срывать мыс, а на 1836 г. Лазарев просил выделить еще 5 тыс. солдат. Из турецкой контрибуции за войну 1828-1829 гг. Николай I отпустил Севастополю 1 млн руб. Но дефицит рабочих усилился, т.к. в апреле флот начал подготовку к летней кампании, да еще одновременно с эллингами развернулось создание сухопутных укреплений вокруг Севастополя. И кроме того, на 1840 г. правительство урезало бюджет Черноморского ведомства. Лазарев буквально умолял Главный морской штаб не допустить остановки работ в эллингах и доках, но все равно сооружение мортонова эллинга закончилось только в 1845 г. Его судоподъемный механизм с рельсовой дорожкой 140 м (90 м под водой) был изготовлен в Англии и мог вытаскивать на берег суда до 1000 т. Первое судно — транспорт «Соча“ — было поднято 10 декабря 1845 г. Окончательный прием эллинга состоялся в январе 1849 г. Возведение адмиралтейства и новых батарей потребовало срочной постройки в 1837 г. 30 барж и 3 ботов, 3 транспортов и парохода Успешный».
Вторым крупным делом Лазарева стал перевод в Николаев в Спасское адмиралтейство литейного завода из подлежащего ликвидации Херсонского адмиралтейства. Поддерживать старый завод в рабочем состоянии в Херсоне, при большом удалении от Николаева, было трудно. Впервые вопрос о ликвидации Херсонского адмиралтейства и переводе завода ставился Грейгом еще 7 января 1829 г., но осуществить это удалось Лазареву — приказ он отдал в июне 1834 г., а к осени пароход и 2 плашкоута доставили в Николаев оборудование, материалы и мастеровых завода. Николаевские эллинги отремонтировали и 28 августа 1838 г. на них заложили линкоры «Гавриил», «Уриил» и «Селифаил» (84 пушки), а в начале октября после спуска «Трех святителей» и «Трех Иерархов» — «Двенадцать Апостолов» (120 пушек) и «Варну» (84 пушки), первый железный пароход с двумя пушками «Инкерман», спустили пароход «Силач» и заложили пароход «Метеор», фрегат, корвет, 2 брига, шхуну, транспорт и 10 барж. Впервые в Николаеве сразу строили столько судов, из них 5 линкоров. Причина заключалась в гибели в штормовую ночь на 31 мая 1838 г. у берегов Абхазии фрегата «Варна», корвета «Месемврия», брига «Фемистокл», шхуны «Ласточка», тендеров «Луч» и «Стрела»."
В 1844-м Лазарев говорит о создании пароходного завода, а пока же, в 1845-м, в Англии покупают 5 пароходов для Черноморского флота. Летом 1846-го с подачи Корнилова Лазарев пробивает покупку пароходо-фрегата "Владимир", который, обладая послезнанием, оказался нам очень полезным во время русско-турецкой и Крымской войны.
В августе 1850 года царь разрешил заказать за границей 7 пароходов-фрегатов, 4 из них — для Черного моря, при этом запуск пароходного завода, заложенного-таки в Севастополе в 1850-м, планировался на.... конец 1854 года. Не успели совсем чуть-чуть.
При Лазареве Севастополь стал крепостью, причем проектированием и проверкой подряда занимался лично царь - как артиллерист он имел отличнейшее образование. Кстати, этот факт ставит большой вопрос о прорыве англо-французского флота в гавань Севастополя. Да, я помню этот рассказ про барку-цель, по которой вели огонь все батареи Севастополя, но не попали. Но кто мешал просто подготовить комендоров, и пристрелять заранее гавань? Кроме того - если прорвется какая-то барка к пирсам - да хрен бы с ней. А вот то, что артиллеристы не попадут ПО МНОЖЕСТВУ кораблей - это извините сказки дядюшки Римуса.
То есть проблема не в батареях, а в подготовке, как обычно.
Но вернемся к Лазареву. Головокружения от успехов у него нет свовсем. Вот что они пишет Шестакову в 1838-м: "Ваня твой, описывая Николаевское адмиралтейство и мастерские, хвалит их потому, что он не бывал в Англии и ничего лучшего не видел, но ты можешь себе вообразить, что они далеко от того, как бы еще желалось видеть. Вещи обрабатываются хорошо и так (можно сказать), как лучше сделать нельзя, но недостатки в самих зданиях и устройстве самого адмиралтейства, на что требуется много денег, неоспоримы. Теперь утвержден государем проект улучшениям Николаевского адмиралтейства, следовательно, начнем действовать решительнее, лишь бы давали деньги и деньги. Проект этот составлен был мной давно вчерне, и понемногу дела шли вперед, но все-таки я опять должен сказать тебе, что не так успешно, как хотелось, хотя адмиралтейство здесь совершенно преобразилось. Быть без дела скучно, а потому невольным образом что-нибудь да делается."
Проще говоря, Лазарев строил свой маленький Роял Неви ЛТД., он действительно создал эффективную государственную структуру, причем не только в качестве снабжения, логистики, и т.д., но и в качестве подготовки экипажей, учебных заведений.
Для меня показательна история Морской Библиотеки Севастополя. Многие нечистые на руку исследователи любят приводить приказ Лазарева библиотеке срочно съехать из старого здания. Хотя на самом деле Грейг ведь испохабил идею библиотеки - отдать под нее гребаную мазанку на окраине города.... Нет! А вот представление Лазарева о библиотеке мне ОЧЕНЬ нравится - "оная будет находиться на самом высоком месте в середине города, с которого будет видима вся местность с бухтами и море... для устроения площади нужно будет купить только два партикулярных дома небольшой величины и... площадь перед библиотекой будет ... довольно обширна... Пред фасадом вновь предполагаемой библиотеки имеется хотя и фруктовый, но старый сад, который ныне причислен к дому, занимаемому квартированием командира порта, может быть со временем улучшен по произволу". Ведь красиво же - согласитесь! Морской офицер, приходящий в библиотеку пополнить знания, обязан видеть море. Это и логично и правильно.
Что касается проблем с подрядами - Лазарев не стал никого вешать, хотя на некоторых евреев и греков по его представлению уголовные дела были заведены, и ими впрямую занялось ведомство Александра Христофоровича Бенкендорфа, который умел с ворами работать.
Лазарев:
а) часть подрядов отдал на тендерах на конкурсной основе (к примеру, оказалось, что частные подрядчики шьют паруса гораздо лучше, дешевле и качественнее, нежели казенные заводы, которые по завышенным ценам снабжают флот некондицией)
б) привел на казенных предприятиях производственные дела в соответствие. Причем метод выбрал красивый. На завод прибывала инспекция из его личных выдвиженцев. Все осматривали, описывали недостатки, уезжали. Далее следовало предписание - вот список недостатков, исправить за 3 месяца. Если через 3 месяца не будет исправлено - директор поедет пугать медведей Сибири, и завод будет переведен в военное ведомство, будут на нем за хорошую зарплату выпускать качественные вещи увечные и списанные на берег моряки. Ну либо ее закроют. Все просто.
Говорят, действовало безотказно. Подрядчики, думавшие было начать интриговать, после закрытия Богоявленской мануфактуры по производству парусов из-за их плохого качества, поняли - с Лазаревым шутки очень плохи. 4 июня 1834 года в письме к Шестакову Лазарев писал: "Парусину начали получать прекраснейшую с Александровской мануфактуры... и надеюсь, что года через два прежней парусины более на флоте не останется — так была редка, что сквозь парус можно было брать высоту солнца, и так слаба, что беспричинно рвалась. Покрой парусов также переменился, и черноморский корабль под парусами от английского не узнаешь". Результат? Результат! А Лазарева только результат и интересовал, на все остальное ему было откровенно наплевать.
Ну и в заключение.
Летом 1838-го у берегов Абхазии был шторм, в результате которого погибло 8 люгеров и крейсеров ЧФ. Казалось бы - что такого? Море собирает жатву всегда. Так вот Лазарев затребовал подробности гибели этих судов. С комиссией. Где коллегиально решалось, "сделано ли все возможное для спасения корабля и экипажа". Да - получишь новое назначение и новый корабль. Нет - вон с флота. Выгнали 3 человек.
Это принцип работы по-лазаревски.

4.
Разрыв с Турцией назревал еще в 1848 году. 30 июня Лазареву приходит указание от Николая выдать на гора план - сможет ли Черноморский флот сделать высадку на Босфоре, сколько сил, денег и людей на это понадобится.
Чуть ранее Лазарев, словно предчуя это, помешался на лоциях (кстати лоцию Балтики мы составили в 1880-х, если мне память не изменяет). Из письма Шестакову: "На будущей неделе войду опять с перепискою к Титову и буду просить его вразумить турок, чтобы они согласились на продолжение описи и составление лоции берегов и на Черном море, т. е. Анатолии и Румелии, и если они согласятся, в чем я не сомневаюсь, то с мая месяца два тендера наши по прошлогоднему примеру отправятся опять на эту работу, зайдя предварительно в Константинополь для получения на то фирмана и взятия от флота их чиновника, после чего явится в свет и лоция Черного моря, которой до сего времени тоже не было. Опись Мраморного моря окончена, и теперь занимаемся составлением карты изящной отделки в том виде, в каком она должна гравироваться, а с тем вместе и лоции, но эта работа продолжится надолго, и дай бог окончить ее к будущему году, а потом гравировка займет года полтора!"
Это кстати ведь тоже нужно для вторжения.
17 ноября 1849 года Лазарев выдает план экспедиции на Босфор. Предполагалось задействовать 2х100-пуш, 11х84-пуш., 8 ФР, 14 пароходов, всего 55 кораблей и судов, способных перевезти 30 тыс. человек десанта. Для операции предполагалось забрать у армии вооруженные пароходы в водах Абхазии: "Северная Звезда" и др.
Николай, прочитав план, засомневался, посоветовался с Меншиковым, и Лазарева вызвали на ковер. Вопрос был один - "Ты реально считаешь, что это возможно?" Лазарев ответил, что не только возможно, но и необходимо, и чем быстрее, тем лучше.
Николай, привыкший всецело Лазареву доверять, поверил. Меншиков - не до конца. Вернее, он поверил тому, что флот под главенством Лазарева сможет это сделать. На самом деле оговорка очень важная, как мы увидим далее.
К тому времени Лазарев был смертельно болен - рак желудка, но продолжал исполнять свои обязанности. Однако 15 февраля 1851 года был чуть ли не насильно уволен в отпуск Николаем и послан на лечение в Вену в сопровождении В. И. Истомина, жены, дочери и лейб-медика. 28 февраля - в Одессе, далее Варна, и Вена. 15 апреля Лазарев умер. Сначала и.о., а затем и командующим ЧФ стал Мориц Борисович Берх, генерал, хотя Лазарев перед смертью упорно настаивал на назначении Корнилова.
Но Берх хотя бы был вхож к царю, и составлял хоть какой-то противовес Меншикову.
Сам же Меншиков в качестве чрезвычайного и полномочного посла отбыл в Константинополь с дипломатической миссией, по результату которой либо начиналась экспедиция к Босфору, либо султан подписывал мир.
Оттуда Меншиков вынес убеждение, что экспедиция к Босфору невозможна, тогда как флот был уверен - справится без проблем, ибо готовился к этой операции 20 лет.
7 января 1853 года план экспедиции даже опробирован высочайше, причем именно по плану Лазарева - адмирал даже после смерти продолжал играть роль в стратегии. Меншиков же, мало того, что провалил миссию, так еще и подписал соглашение с султаном и иностранными державами о свободе мореплавания в Черном море, тем самым допустив корабли союзников в святая святых. Критикуя же экспедицию к Босфору он говорил, что там 400 орудий и 30 тыс. в районе Константинополя, то есть высаживать надо 50 тыс. минимум, и еще неизвестно какие будут потери.
Слава богу, мы имеем описание войск и укреплений Босфора со стороны англичан - в 400 орудий входили пушки начала XVIII века, на развалившихся лафетах, полностью прогнившие, со ржавчиной. В 30 тыс.гарнизона входило 20-тыс. ополчение из пастухов и т.п., вооруженное чуть ли не копьями, ибо даже мушкетов мало на кого хватало.
Но Меншикову Николай верил. Будь жив Лазарев - мог бы просить царя на его собственную ответственность разрешить проведение операции. Меншиков же, вернувшись из Турции, сместил Берха, и самовольно сам себя назначил комфлота.
И вот здесь стройная лазаревская система дала трещину. Корнилова не назначили (Николай вообще этого моряка лермонтовского типа недолюбливал, больше ему по душе был Нахимов), но и ни Нахимова, не Истомина - тоже. Комфлота стал тот самый человек, который флот не только не любил, но и во флот не верил. Схема дала сбой.
Однако колесо, пусть и с песком в машинах, все еще крутилось. В конце 1853 года разработан план захвата турецкого Батума и форта Св. Николая, ибо флот хотел, желал, мечтал действовать наступательно - его так учили! Ответ Меншикова - "флот необходимо беречь для более важного момента".
Единственное, что в этой ситуации могло спасти - это всеобщая обструкция князя. То есть если бы ВСЕ флагманы и капитаны флота подали в отставку.
Кстати, я много раз слышал про этот метод - вот мы щас все пойдем к директору и напишем заявление об увольнении - однако чаще всего это заканчивается тем, что написано одно-два заявления, а остальные... пугаются. Ну вы понимаете - семью кормить надо, глупо идти против системы, и т.д.
Офицеры ЧФ на такое не пошли, а это, пожалуй, единственно, что могло бы заставить Николая снять пелену с шор. Корнилова Меншиков не выносил, считая, что тот влез в высшее командование по родству - брат супруги Лазарева все же. Бутакова оценил позже, пока что он для него нет никто, да и звать никак.
В этой ситуации князюшка сделал правильный выбор, поставив на Нахимова, и тем самым заставив Корнилова с Нахимовым не работать вместе, в одной упряжке, а конкурировать. В этом смысле 1-я дивизия Нахимова (вернее ее капитаны) была именно в пику Корнилову против активных действий на море, поддерживая Меншикова.
А подготовка флота пока еще никуда не делась, чему примером бой между пароходофрегатами 3 мюня 1854 года.
«3 июня в 8 часов утра крейсирующим отрядом в виду Севастополя были усмотрены три неприятельских парохода (английские «Terrible», «Furious» и французский «Descartes» — А.Т.). Всем пароходофрегатам велено немедленно развести пары. В начале 11-го часа они вышли в море и взяли курс к NW-ту, по направлению, в котором были видны неприятельские пароходы. «Владимир», посланный вперед для осмотра, подходил к ним на расстояние 4-х миль и донес, что они лежат к SW-ту. Сигналом с парохода «Крым» «Владимиру» было велено подойти к Адмиралу для переговоров, после чего он вступил в свое место и мы, построясь в три колонны, легли на WSW, на пересечку курса неприятеля. Вскоре со всех пароходов можно было уже хорошо рассмотреть неприятельские суда. Все три парохода были трехмачтовые и батарейные, передний с белою полосою (этот пароход, как было замечено, в продолжении всего времени ходил лучше всех). В 12 часов велено построиться в две колонны в следующем порядке: правая – «Владимир», «Одесса» и «Бессарабия»; левая – «Крым», «Громоносец», «Херсонес». Неприятель, увидя, что наши пароходы быстро сближаются с ним, уклонился румба на 2 вправо от своего курса, и шел в шахматном порядке на WSW. Через эту перемену курса мы очутились у него в кильватере. В 30 минут 1-го часа задний из неприятельских пароходов открыл огонь по пароходу «Владимир», но ядра его не долетали, и он замолчал. Между тем «Владимир» подошел к Адмиралу и просил позволения со своей стороны открыть огонь. Адмирал разговаривал с командиром «Владимира» о том, как должна быть произведена предстоящая атака. Получив разрешение открыть огонь, «Владимир» занял свое место, и около 45 минут 1-го часа начал действовать из своего носового орудия. Вслед за тем остальные пароходы наши по сигналу Адмирала начать бой, открыли огонь, действуя по способности из носовых орудий, и по сигналу же подняли флаги на всех брам-стеньгах.
Неприятель, спустя некоторое время, поднял кормовые – английский и французский флаги. Когда «Владимир» подошел для переговоров к «Крыму», «Одесса» спустился за ним к левой колонне, и когда «Владимир» пошел от «Крыма» на свое место, «Одесса», вместо того, чтобы идти параллельным курсом, вдруг взял вправо и пошел на свое место по перпендикуляру курса от соответствующего ему парохода левой колонны, из-за чего далеко растянул свою дистанцию от «Владимира». «Бессарабия», следовавший за «Одессою», увидев это, взял влево и обошел его. Между тем передние неприятельские пароходы остановили ход и ждали заднего – который один действовал по «Владимиру» — чтобы выстроить линию фронта, и тогда открыли все огонь из кормовых своих орудий. «Крым», в то время как левый фланг неприятеля остановил ход, также сначала убавил, а потом остановил ход. «Громоносец» — второй в его линии, воспользовавшись этим, вышел у него с правой стороны вперед, а «Херсонес» — третий в линии – шел по левую его сторону. Весь огонь неприятеля, замечательный своею верностью, был направлен почти исключительно против «Владимира». Снаряды его ложились кругом парохода. С нашей стороны некоторые выстрелы также ложились чрезвычайно близко от заднего и правого неприятельских пароходов (за кормою его виден был плавающий спасательный буй, что, кажется, может служить доказательством, что он небезнаказанно стрелял в нас).
Неприятель снова переменил курс, лег на SSW и начал строить фронт на новом курсе, заходя по прежнему правым флангом. Наш левый фланг продолжал держаться на месте или идти самым малым ходом. В это время «Крым» сделал сигнал держаться соединено, и пароходу «Херсонес» — занять место на подветренном траверсе адмирала. Вслед за тем – общий сигнал убавить парусов, и наконец в 2 часа – переменить курс всем вдруг на 16 румбов влево. Мы легли на ONO. Неприятельские пароходы, заметив наше движение, остановили ход, а потом сошлись и, переговорив между собою, двинулись за нами, продолжая палить по «Владимиру», и потом некоторое время по «Бессарабии», который при отступлении отстал несколько от прочих пароходов. В 2 ½ часа неприятель прекратил преследование, и каждый из его пароходов, поворачиваясь к нам бортом, сделал по одному выстрелу батальным огнем из всех орудий своих батарей, но ядра не долетали. В 2 ¾ часа «Крым» сделал сигнал прекратить бой и спустить стеньговые флаги. Эта канонада продолжалась всего около 1 ¾ часа (от 12 ¾ до 2 ½ ). Расстояние изменялось от 16 до 11 кабельтов, и орудия наводились все время под наибольшим углом возвышения. Вообще, как уже замечено выше, действие неприятельской артиллерии было таково, что нельзя не отдать им должной похвалы. Наши же выстрелы были большею частью также прекрасно направлены, но, к сожалению, иногда было заметно, что на некоторых пароходах рулем правили не вполне внимательно или не твердо, отчего иные выстрелы ложились далеко в сторону. Лучше других действовали «Владимир» и “Громоносец”»
У англичан (Клоуз) этот бой почему-то обозначен 11 июня, но и там написано, что "enemy had organised an excellent look-out service along the coast, and noted and reported every movement of the frigates", но бой реально прошел на равных. Ибо - внезапно! - матросы и капитаны не знали, что англичан победить нельзя, что по словам некоторых блоггеров "России вообще на море воевать противопоказано", они просто делали то, что умели. Какая разница, по кому стрелять? Англичанин мрет абсолютно так же, как и турок.
Но заметьте - это уже не политика флота, а инициатива, которая, как известно, без одобрения командования трахает инициатора.
И наконец совещания 9 сентября. Лидера флота уже нет. Планы нарушены. Воевать запрещают. Внутри флота склоки, которые еще пока не вырвались наружу, но вот-вот. При этом - не забываем - прикрытия в виде Лазарева уже нет, и если что - будут судить по Уставу, который проповедует только безусловное подчинение и осторожность.
Вот вы, будучи в такой ситуации, сами как бы проголосовали?
Тем не менее попытки действовать по-лазаревски на море продолжаются даже после решения о затоплении первых кораблей.Константин Петрович Голенко, командир транспорта "Буг" (лазаревский "мастер энд коммандер") насколько я понял самочинно переделывает "Буг" в брандер и идет в Камышевую бухту - сжечь там транспорта союзной армии. Это ли не подготовка? Это ли не инициатива? Мне кажется, ради одного этого факта стоило создавать такую систему.
План его срывается только потому, что его обстреливают русские же батареи, которые о его замыслах совершенно не знают. В том числе и за это (там по совокупности, ибо Голенко по сарказму не уступал Меншикову) его 22 октября.... снимают с транспорта и отправляют на бастионы. И только Дворянское собрание Псковской губернии отмечает: «Голенко был очень умен и иногда зло остроумен; был смел и храбр – доказательство налицо: его решимость войти в море с брандером, чтобы сжечь неприятельский флот, стоящий перед Севастополем».
И специально для тех, кто рассказывает, что против паровых кораблей у парусных шансов нет. Бриг о 12 пушках, «Аргонавт», под командой капитан-лейтенанта Е. А. Серебрякова, вступив в неравный бой с английской паровой шхуной «Snake», имевшей превосходство в мощности машины и вооружении, причинил последней несколько повреждений. Воспользовавшись подувшим ветром, русский бриг оторвался от неприятеля и ушел в Бердянск.
Но это уже агония конечно же.
Главное, что сделала Крымская война - это разрушила схему, школу. Причем оказалось так, что выбито было в самый важный и нужный момент самое важное звено всей схемы - Лазарев.
Вот в этом, если хотите, и есть трагедия русского флота.
Конец флоту наступил 30 августа 1855 года, когда при оставлении Севастополя по приказу Меншикова были затоплены последние 10 пароходов («Владимир», «Громоносец», «Бессарабия», «Крым», «Одесса», «Херсонес», «Эльборус», «Дунай», «Грозный», «Турок») и 1 транспорт («Гагры»). 30 августа 1855 года, то есть через год после начала осады. Пароходы честно отвоевали всю осаду.

5.
Оборона Севастополя, с учетом того, что Меншиков после Альмы вообще устранился от флотских дел, сплотило руководство флота. Оборону возглавил Корнилов, после его гибели – Нахимов, но все же более всех сделал для обороны города Тотлебен. Именно он превратил для союзников двухмесячную осаду в почти годичный марафон, и заодно придал смысл всей союзной операции.
Самое смешное было в августе 1854 года, когда князь Горчаков прислал Тотлебена из дунайской армии Меншикову на подмогу – вдруг надо базу флота укрепить. Меншиков советов не любил, Тотлебену посоветовал немного отдохнуть и вернуться обратно, на Дунай, однако тот на совет забил, более того - объехав наименее защищенные Корабельную и Городскую стороны города, Тотлебен представил свои соображения относительно работ по их укреплению, что вызвало у князюшки дикий батхерт – он ответил в том ключе, что «крепость не ждет никаких покушений со стороны крымских татар». Напомню, это август месяц 1854-го, союзники высадятся в сентябре. Вот вам еще одна развилка для попаданца.
Ну а после высадки коалиции и Альмы, 12 сентября, Тотлебен был назначен заведующим всеми оборонительными работами Севастополя. Задача перед ним стояла одна — превратить город в Крепость. Успех этого предприятия казался немыслимым, 15 сентября он написал письмо жене, в котором попрощался с ней, так как полностью разделял единодушное желание гарнизона — умереть на позиции, но показать врагу «русскую защиту». И прямо скажем – показал.
Что касается общей картины - к ноябрю 1854 г. русская армия оказалась рассредоточенной на громадном пространстве. Армия Ридигера в Польше имела 144 батальона пехоты и 97 эскадронов кавалерии, Горчаков на Днестре – 149 батальонов и 203 эскадрона, Меншиков в Крыму – 169 батальонов и 79 эскадронов, 229,5 батальонов и 118 эскадронов защищали балтийское побережье.
А ведь план Лазарева стягивал оборону всего к одной точке – Босфору, и здесь наши более многочисленные силы, несмотря на небольшое техническое преимущество противника, вполне могли сыграть свою роль. Мы же по факту просто размазали свои силы по побережью тонким слоем, и отдали врагу инициативу.
А мог ли план Лазарева быть реализован? Давайте подумаем вместе.
Флот у нас уже (с 1852 года) полностью отмобилизован и готов к бою, тогда как союзники набрали команд с помощью прессинга, самой главной проблемой, которую констатировало Адмиралтейство на Роял Неви в 1852 году, было пьянство. Маневры Роял Неви 1853 года (на них, кстати, присутствовал Бутаков в качестве наблюдателя-отпускника) показали, что англичане пока не знают, что делать со своим преимуществом, по сути отлично натренированы только небольшие эскадры пароходофрегатов, а линейные силы плохо маневрируют, не используют опыты дальней стрельбы на «Тандерер» и «Пауэрфуле», и т.д.
О бое 3 или 11 июня я говорил в предыдущей части – на дистанции от 11 до 16 кабельтовых (1,1-1,6 мили) ни наши, ни союзники попаданий не добились. Сближение на более близкую дистанцию нашим пароходофрегатам запретили, а союзники сблизиться и не старались.
А преимущество в пароходах – оно не всегда играет роль. Вот реально – чем оно поможет в проливе шириной 700-1500 метров, где течение направлено из Черного моря в Мраморное? С течением мы даже в противный ветер на врага вполне спускаться можем, не проблема.
Не говоря уж о том, что установка нормальных береговых батарей на Босфоре – это уже просто непроходимо, и неважно, парусный флот или паровой.
Ну давайте вернемся к командам и Севастополю. Зимой 1854-1855 годов осадные работы союзников продвигались чрезвычайно медленно. Тотлебен использовал это, дабы перейти к активной обороне. Основываясь на опыте кавказских войн, он прикрыл все наблюдательные посты бастионов завалами, дающими возможность наблюдать за противником с близкого расстояния, а также беспокоить его ружейным огнем. Позже Тотлебен изменил характер завалов, перестроив их в правильную систему ложементов.
Для французов и англичан столь длительное топтание под стенами города, который рассчитывали захватить за два-три месяца, оказалось холодным душем. И противник по сути втянулся в нашу игру. Ибо захват Севастополя для союзников ничего не давал. Ну получат они порт – и дальше что? Любое отдаление хотя был на 10-20 миль от берега вызывало для союзников гигантские проблемы в снабжении, поэтому список атак чаще всего ограничивался приморскими городами.
Кстати, мы по факту от Крыма и Севастополя отказались в декабре 1854 года. Ибо геополитика сделала то, на что так долго намекала стратегия. Когда в декабре 1854 г. зашла речь об отправке Меншикову дивизий еще и III-го корпуса, Паскевич категорически возражал. Он направил Горчакову письмо, в котором указал, что отныне «дело идет уже не о Севастополе, но о лучших наших южных провинциях, и может быть и о Царстве Польском; то есть о населении почти 15 миллионов».
18 февраля 1855 года от гриппа и воспаления легких умер Николай I. Почти сразу же, 23 февраля 1855 года Меншиков был снят с командования армией и флотом. Командовать армией в Крыму назначили князя Горчакова, распоряжение еще отдавал больной Николай – сделал он их 15 февраля. С флотом интереснее – понимая, что флота уже нет, заведующим морской частью на Черном море назначили Николая Федоровича Метлина, обер-интенданта и инженера в Николаеве, ставленника Лазарева.
Понимая, что падение Севастополя неизбежно, Метлину было поставлено особое задание – укрепить как можно сильнее Николаев, который армейское командование полагало одной из главных целей после окончания севастопольской осады.
26 августа 1855 г., после 349 дней героической обороны, защитники Севастополя, взорвав все укрепления и склады и затопив последние суда, оставили самую важную южную часть города и перешли на северную сторону. Севастополь фактически пал, и это создало возможность англо-французским войскам перейти к следующему этапу войны - захвату других стратегических приморских городов. Обеспокоенный этим, Александр II в письме главнокомандующему русской армией в Крыму князю М.Д. Горчакову писал: «Из всего южного побережья, занимаемого войсками Южной армии, по моему мнению, Николаев может преимущественно привлечь союзников, которые сделав высадку, могли бы уничтожить все заведения Черноморского флота и нанести тем окончательный удар могуществу нашему на Черном море. Поэтому на сохранение Николаева должно быть обращено все наше внимание».
Сам Александр II 13 сентября прибыл в город вместе с двумя своими братьями, одного из которых он назначил командующим артиллерией, а второго - командующим инженерными работами. Город был объявлен на осадном положении. Срочно принялись за разработку плана обороны. Для составления проекта укрепления города и руководства оборонительными работами по приказу царя в Николаев прибыл прославленный инженер, генерал-майор Э.И. Тотлебен, который был официально назначен "помощником" командовавшего инженерной частью великого князя Николая Николаевича.
По плану генерала Тотлебена, учитывавшему опыт обороны Севастополя, вокруг Николаева в очень короткий срок была возведена линия люнетов и батарей, которые надежно прикрыли город с суши. При каждом фортификационном сооружении возвели склады боеприпасов и блиндированные казармы для личного состава. Чтобы не допустить прорыва кораблей союзников по Бугскому лиману, вдоль него была сооружена глубокоэшелонированная оборонительная система, состоявшая из земляных редутов и батарей. Первая батарея располагалась у устья Ингула и прикрывала вход в Адмиралтейство. Она находилась на мысу слева от современного моста через Ингул (если идти из центра города). Ее четкий профиль просматривается и сейчас с моста. Вторую батарею поместили напротив Спасского рейда между Варваровкой и Большой Коренихой на склоне балки (сейчас в этой балке разбиты сады горожан). Следующая батарея размещалась на конце Лесковой косы. Между Дидовой хатой и Малой Коренихой, где Бугский лиман своим фарватером прижимается к правому берегу, возвели четвертую батарею.
Самые мощные оборонительные сооружения были созданы сразу же за пределами города, у Широкой Балки. Здесь воздвигли пятиугольный в плане земляной редут с валом и рвом (именно мимо него проходят поезда к старому Николаевскому вокзалу). И сейчас, хотя валы от старости осели, а рвы потеряли былую глубину, это укрепление производит внушительное впечатление.
Впоследствии оно получило название Бугский редут или Кауфмановская батарея (возможно, по имени инженер-генерала К.П.Кауфмана, командовавшего с сентября 1855г. лейб-гвардии саперным батальоном). Память об этой батарее хранит улица Старо-Крепостная в Широкой Балке, идущая от батареи к Октябрьскому проспекту.
Но, поскольку выстрелы Кауфмановской батареи не могли накрыть всю глубокую часть лимана, то со стороны Малой Коренихи поперек была насыпана узкая дамба, перекрывавшая половину ширины акватории. На ее конце насыпали остров, укрепленный камнем и защищенный валами. Здесь также поставили батарею, которая вместе с Кауфмановской могла накрыть выстрелами всю оставшуюся часть лимана. Это укрепление получило название Константиновская батарея, а в конце прошлого века из-за формы, напоминавшей флагшток с флагом, его переименовали в Флагшток. Однако, это название не прижилось, и батарея на современных морских картах называется Константиновской. В помощь к ней на мысу Малой Коренихи соорудили еще одну батарею.
Последние батареи были построены на естественно выдвинутых в лиман косах - Волошской и Русской. Дальше по Днепровско-Бугскому лиману оборонительную линию продолжали укрепления Очакова, Кинбурна и блок-форта между ними (современный Первомайский остров).
Чтобы еще более затруднить прорыв судов к Николаеву, между Кауфмановской и Константиновской батареями поперек оставшегося зеркала воды были вбиты деревянные бревна-ряжи, укрепленные камнями, а оставшийся 100-саженный проход защитили якорными минами, взрывавшимися по проводам с берега. Заметим, что это было первое применение на Черном море морских мин.
По проекту Тотлебена, Николаев должны были защищать 1088 орудий, но к моменту заключения мира в 1856 г. было установлено только 563 орудия. Этот проект впоследствии был издан, как образцовое руководство по фортификации ("Записка о вооружении укреплений г.Николаева и вообще укрепленных позиций, предназначенных выдержать осаду", 1855 г.).
После затопления кораблей на берег сошло 10-12 тысяч моряков, то есть весь состав Черноморского флота (за самым малым исключением). Погибло их 90 процентов.
Что касается офицеров – начался опыт переосмысления, и, на мой взгляд, попытка выгородить, оправдать себя. Мол, не мы такие, жизнь такая. Вот к примеру письмо-памфлет Бутакова (1855): «Какое вам дело, что у корабля, едва прослужившего десяток лет, при пальбе (конечно, весьма умеренной) вылезают пушечные рамы из репового дерева, в которое они закреплены!.. Знаете ли вы, что мы собираемся на войну, не имея ни на одном судне порядочного абордажного оружия, не имея на всем флоте ни одного пистолета, едва на одном корабле абордажные палаши! Как же командиры-то... молча смотрят на все ужасы своего положения, скажут мне?.. Я отвечу на это: свяжите человека по рукам и ногам и требуйте, чтобы он бегал. Заставьте его заниматься целый день фронтовым учением (солдатским делом), пригонкой обмундировки... амуниции, продовольствием… огромной перепиской о пустяках (бюрократиею) и сверх всего пусть он бегает и канючит о каждом гвозде и каждой каболке для его судна, а во время похода велите ему ежедневно пересматривать... отчеты о лотах и золотниках провизии, сала, смолы... да не давайте ему на все это людей знающих... да грозите ему строжайшей ответственностью за каждый золотник!..»
Вот Константин Иванович (брат Владимира Ивановича) Истомин (1856): «Флот из сосновых кораблей, как бы многочислен не был, не составит никогда грозного морского ополчения, потому что сосновый корабль не в состоянии бороться с бурями и волнением, в особенности теперь, когда громоздкая современная артиллерия, паровая машина и винт, требуют от корпуса корабля такого скрепления и прочности, которых сосна никогда доставить не в состоянии. Притом, Правительство не может и приблизительно рассчитать какою именно силою оно располагает, ибо с такою же скоростью как корабли строятся вновь, другие гниют и приходят в негодность! Тщетно мы обманываем себя, воображая, что сосновые корабли наши без капитальных исправлений могут прослужить 10 лет; они не служат, а существуют 10 лет, проведя большую часть этого времени в гавани, или летом на благополучных рейдах. По моему мнению и самый новый сосновый винтовой корабль не выдержит одного зимнего крейсерства в открытом море и вообще не в состоянии исполнять назначение всякого военного судна, т.е. по востребованию, несмотря ни на какое время года отправляться во все четыре стороны света!»
Его брат, Владимир Иванович Истомин, повел себя на совещании 9 сентября 1854 года куда как более правильно – увидя, что большинство капитанов против выхода в море, Истомин говорит классную фразу, обращаясь к Корнилову: «Вы командир! Приказывайте, мы все сделаем».
Понятно, что проблем было много, и критика частью оправдана. Интересно, одному мне здесь видится не столько критика, но и бессилие что-либо изменить?
Но ведь точно такие же проблемы были и у союзников. Там тоже были в большинстве своем деревянные корабли. Там тоже были проблемы с ЗИПами, с машинами, с экипажами. Все рассказывают о силе бронированных барж «Деватистейшн», но как-то забывают, что против батарей Николаева, вооруженных, в отличие от Кинбурна, 30- и 36-фунтовыми пушками, они оказались бессильны. И после занятия Кинбурна, в октябре 1855 года, союзники несколько раз пытались с помощью бронированных батарей прорваться к Николаеву и доходили даже до Волошской косы, но здесь, в узком проходе, попадали под перекрестный огонь двух укрепленных батарей, 36-фунтовки, которые вполне спокойно сбивали броневые листы с креплений, и вынуждены были отступать.
Следует помнить, что ни паровые машины тогда, ни броня еще не стали вундерваффе. Роял Неви только по результатам Крымской войны, в 1856-м году, начал разрабатывать новую тактику флота по итогам использования паровых кораблей. «Уорриор» и «Глуар» и эту тактику потом во многом обесценили, так что шансы были.
Другой вопрос, что из-за внезапной смены командования, из-за недостатка воли у царя и Меншикова, ни один из этих шансов не использовали.

С уважением, Владимир
_________________


А вот хрен им, а не Россия, даже если по нас пройдут (с.)
И.Кошкин "Когда горела броня"
sasa
Лейтенант
Лейтенант




Пришёл: 12.01.2009
Сообщения: 669
Откуда: Севастополь
Личное сообщение
Профиль      

Прямая ссылка на это сообщение Пн, 30.01.2017, 05:55             цитировать    

Спасибо Владимир очень интересно.
С уважением Александр.
_________________
Бюрократическое равнодушие часто выдается за спокойствие государственной мудрости. Кази М.И. 1839-1896 г.
Савилов В.Н.
Адмирал
Адмирал




Пришёл: 15.02.2005
Сообщения: 4855
Откуда: Севастополь
Личное сообщение
Профиль      

Прямая ссылка на это сообщение Пт, 23.06.2017, 12:30             цитировать    

Автор - участник ВИФа с ником "ВУЛКАН". Взято с ВИФа.


Размышления по вопросу затопления кораблей ЧФ в период 1-й обороны.




Маленький бой с большими последствиями



Собственно ответ на вопрос, почему союзники не стали брать Севастополь с моря. И тут опять не обойтись без рассмотрения разницы во взглядах, в понимании того, что и как.
Сначала о том, что думали русские: " «По чертежам огневых линий, с береговых батарей Севастополя могло быть сосредоточено, на движущийся по фарватеру корабль во все время его движения, на трехверстном расстоянии, от 80 до 230 или, средним числом, около 15 орудий. Но, принимая дальность выстрелов, действительно возможную на самом деле, и только те орудия, которые могли стрелять по движущейся цели, число их уменьшалось от 40 до 180 или, в среднем выводе, до 110 орудий. Однако и это число орудий могло действовать только в том случае, если бы Севастополь был атакован только одним кораблем, что, конечно, никогда не могло бы случиться. Если же атака была ведена таким образом, как показал вице-адмирал Корнилов своим примерным маневром, т.е. несколькими парами кораблей, в 200 саженях расстояния одна от другой, то против каждого корабля могло бы действовать лишь от 8 до 44 или, средним числом, 26 орудий. При атаке же внешних батарей большим числом судов, как это случилось 5 октября 1854 года, на каждый из кораблей могло быть направлено только от 3 до 5 орудий, против 40—60 орудий корабельного вооружения на один борт»".
И Далее: "Для выяснения действенности огня береговых батарей пароход «Бессарабия», взяв на длинный буксир (около 300 саж. — около 640 м) старый тендер, вел его с моря малым ходом по створной линии на севастопольский рейд. По тендеру стреляли орудия батареи № 10 и Константиновской. Однако опыт ничего не дал, так как почти сразу был перебит буксирный канат, и его не повторяли. И, наконец, в августе 1854 года предпринималась попытка еще раз проверить действенность огня батарей. Участник обороны Севастополя Гунаропуло описал это событие так: «....для этой цели начальство пожертвовало одним старым купеческим бригом. Пользуясь попутным ветром, на нем поставили паруса, закрепили руль и пустили его плыть под выстрелами батарей поперек фарватера, и о ужас! как все были поражены, когда судно, проплыв известное расстояние только с незначительными повреждениями, село на мель на противоположной стороне, а в фортах от учащенных выстрелов, наоборот, появились значительные трещины; тогда уже было решено заградить фарватер»".
А теперь порассуждаем - что предложили батареям? Накрыть малоразмерную движущуюся цель. Но ведь союзники при их гипотетической атаке Севастополя с моря не полезут в горло бухты одиночными малыми кораблями! И стрельба по малоразмерной цели превращается в стрельбу по куче-мале, куда можно стрелять хоть с закрытыми глазами - все равно куда-то попадешь!
То есть ошибка русских в этом взгляде на развитие событий - чисто математическая.
Но была и еще одна - строго по Сунь-Цзы - логическая. Наши военные даже не постарались вникнуть в логику противника. И вот теперь перейдем к тому малому бою, который имел огромные последствия в головах союзников.
Началось все в 1848 году, когда Шлезвиг на волне революций решил отложиться от Дании. Дания с этим не согласилась, и решила провести АТО, чтобы принудить гадких сепаров продолжать быть датчанами. Я не буду подробно рассказывать ход войны, остановлюсь лишь на одном сражении - это битва в Эскернфьорде.
В рамках датского наступления, которое планировалось на май 1849 года датскому флоту был поставлен приказ сковать северные подразделения мятежников, провести обстрелы и диверсии.Для обстрела укрепления в Эскернфьорде были посланы линейный 84-пушечный корабль "Christian VIII" (30х30-фунт. пушек и 54х18-фунтовых) и 48-пушечный фрегат "Gefion", кроме того - имелось пара пароходов, которые использовались в качестве буксиров.
На тот момент сепаратисты создали в Эскернфьорде две батареи: южная имели 4х18-фунтовых орудия, северная - 2х84-фунтовых бомбических пушки, 2х24-фунтовых и 2 х18-фунтовых обычных пушки. Командовал импровизированным фортом капитан Юнгманн, в штате батарей находилось 91 солдат и 5 офицеров. Когда датские корабли были замечены при входе во фьорд - на подмогу крепости были присланы батальон готторпских егерей и батарея полевых 8-фунтовых орудий, которые установили прям на пляже.
Утром, 5 апреля 1849 года погода прояснилась, "Christian VIII" и "Gefion" снялись с якоря и пошли внутрь бухты своим ходом, пароходы остались на входе. Встали они так, чтобы работать на оба борта, и одновременно вести обстрел и северной, и южной батареи, благо - обладая 132 орудиями против 10-ти крепостных и 4-х полевых, считалось, что можно не заморачиваться опасениями от проблем со стрельбой на два борта.
Бой начался в 8 утра, Северную батарею, состоящую их обычных пушек, подавили довольно быстро, но вот с Южной возникли проблемы - несколько попаданий 84-фунтовых бомбических пушек оказались фактически фатальными. Сначала два ядра в корму получил "Gefion", который потерял руль, набрал воды и спешно начал тушить пожар. Капитан Майер срочно поднял флаг бедствия, чтобы пришли датские пароходы, и вывели фрегат из зоны огня. Удалось подойти пароходу "Гейзер", который закинул трос на терпящий бедствие фрегат, но залп шлезвигцев просто перебил его.
"Гейзер" еще раз закинул трос - опять неудачно. В этот момент словил ядро и пароход, правда - обычное, что его и спасло. "Гейзер" смог оттащить фрегат.
На "Christian VIII" же события приняли ужасный оборот - две 84-фунтовки в нескольких залпах дали в линкор три попадания, "Christian VIII" горел, несколько обычных ядер попало под ватерлинию, капитан линкора поднял сигнал бедствия, подошли пароходы "Гекла" и "Баллер", которые попытались буксировать корабль к выходу, но не смогли - сами получив сильнейшие повреждения, они еле успели отойти к выходу из фьорда.
В 12.30 датчане решили выиграть время и послали к сепаратистам парламентера, предлагая остановить взаимную стрельбу. Шлезвигцы с легким сердцем пошли на это, ибо хотели пообедать, и заодно подвести к пушкам боеприпасы.
В 16.00 бой возобновился, "Gefion", получив еще одно попадание из 84-фунтовки, выбросил белый флаг, на "Christian VIII" перебило якорные канаты и развернуло кормой к Южной батарее, и вскоре корабль просто начал гореть от частных попаданий бомбических пушек. В 18.30 датский линейный корабль поднял белый флаг.
К этому времени пожар на "Christian VIII" столь разросся, что команда начала спешно покидать корабль. Примерно в 20.00 раздался взрыв и 84-пушечный линейный корабль просто растворился в воздухе.
А теперь разберемся, что произошло.
Датские корабли обладая 132 орудиями, сделали по врагу 6000 выстрелов. Итог - у сепаратистов было 4 убитых и 18 раненных, 1 орудие было сбито с лафета, не пострадали даже полевые пушки.
Две батареи (4 и 6 орудий) сделали по противнику 450 выстрелов. Итог - 2 корабля фактически уничтожены, датчане потеряли 134 человека убитыми, 38 раненными и 936 пленными.
Сражение в Эскернфьорде стало шоком прежде всего для англичан - получалось, что подавление береговых батарей с моря фактически невозможно! Еще раз - у шлезвигцев было 10, хорошо, ладно - пусть 14 пушек против двух крупных кораблей. Итог - корабли уничтожены. Предложений, как купировать это, было много, но до Крымской войны так и не решили, какой набор мер может спасти при подобном раскладе.
А сколько кораблей надо, чтобы подавить 610 орудий Севастополя?
При бомбардировке в октябре 1854 года союзники боялись сближаться с батареями ближе 1000 ярдов. И все равно, как итог - "Агамемнон" получил 240 попаданий, "Виль де Пари" получил 100 попаданий в паруса и такелаж, 50 - в корпус, 3 - подводные, одна бомба чуть не угодила в крюйт-камеру, взрыв другой снес ют корабля. "Альбион" и "Аретуза" после бомбардировки отправили в Стамбул на ремонт, они с трудом держались на воде. Пожары были на "Лондоне" и "Куин", на "Наполеоне" с трудом заделали опасную подводную пробоину, бомба, попавшая в "Шарлемань", пробила все палубы и взорвалась в машинном отделении, на Роднее было повреждено рулевое управление, и он сел на мель. Потери составили свыше 500 человек.
А каковы же потери севастопольских батарей? 138 человек убитыми и раненными, и около десятка орудий легко повреждены.
Думаю, теперь вопрос - почему орда не стала брать Севастополь с моря - отпадает?

Эта заметка не о правильности того или иного решения, а о разнице в подходах.
Прежде чем понять, что сделали правильно те и другие, а что - нет, надо сначала понять логику и тех и других.


С уважением, Владимир
_________________


А вот хрен им, а не Россия, даже если по нас пройдут (с.)
И.Кошкин "Когда горела броня"
owl80
Контр-адмирал
Контр-адмирал



Возраст: 44
Пришёл: 23.10.2007
Сообщения: 2848
Откуда: Киев-Севастополь
Личное сообщение
Профиль      

Прямая ссылка на это сообщение Чт, 19.10.2017, 01:17             цитировать    

voleg писал(а):
Савилов В.Н. писал(а):
Фото времен Крымской войны


С уважением, Владимир


Фото Фентона http://sevastopol.ws/gallery/?gid=26
Литография Симпсона http://sevastopol.ws/gallery/?gid=103
еще чуть-чуть - Выставка "1853 - 1856 гг. События и образы Крымской войны" http://sevastopol.ws/gallery/?gid=114
Wink

А еще есть Русский художественный листок В.Тимма, хорошо бы скачать и выложить у нас
http://qiqru.org/p461175
Здесь можно скачать, но разрешение не высокое http://vk.com/doc23420940_291260685?hash=2de2cb40631376b068&dl=3f90646d9da1d88c7d

Более сотни фотографий Джеймса Робертсона в отличном разрешении ссылка№1

Вагон и большая тележка фотографий по теме (ассорти), разрешение похуже ссылка№2
_________________
С уважением, Александр.
sergey69
Капитан 1-го ранга
Капитан 1-го ранга




Пришёл: 14.02.2006
Сообщения: 1422
Откуда: севастополь
Личное сообщение
Профиль      

Прямая ссылка на это сообщение Пт, 01.12.2017, 04:11             цитировать    

Спасибо, Володя. Очередная Ваша очень хорошая тема.

Мне это «Вулкан» не особо понравился. Нет, все вроде красиво, кратко, достоверно, и почти непредвзято.
Не понравился очередной «наброс» на Меньшикова — устранился и пр..

Попытаюсь объяснить. Все его (Меньшикова) действия вокруг Севастополя были непосредственно связаны
с обороной и событиями на бастионах самого города.

Как пример: Раздолбали французы 4-бастион, появилась угроза захвата его ими, вот вам «плохо подготовленная» Инкерманская битва. Бастион восстановили.
Плохо подготовленное сражение на Черной реке, это попытка отвлечь силы противника от Малахова кургана, который на тот момент уже был в ужасном состоянии.
Не срослось.

По этой войне (обороне) очень много чего написано и сказано. Если искать что то краткое, с разбором причин, непредвзятое, без воды,и поиска «непосредственно
виноватого» то пожалуй (по моему мнению) это лекция «Значение морской артиллерии в обороне Севастополя» генерал-лейтенанта Пестича прочитанная перед
объедененным собранием Николаевской инженерной академии и училища в 1883 году (положенная потом на бумагу).
Вот пара страниц из нее. Я довольно долго искал в этой лекции что показать здесь, язык инженера лаконичен, краток, и сух.







Вот здесь Филимон Васильевич (Пестич) поскромничал, не упомянув что сам был свидетелем взрыва баркаса на Графской пристани и получил при этом сильную контузию.
Как сам Пестич, так и погибшие при этом событии офицеры были непосредственными подчиненными «того самого Меньшикова который так не вовремя устранился»,
и участвовали в обороне города до последнего дня.
sergey69
Капитан 1-го ранга
Капитан 1-го ранга




Пришёл: 14.02.2006
Сообщения: 1422
Откуда: севастополь
Личное сообщение
Профиль      

Прямая ссылка на это сообщение Сб, 16.12.2017, 11:23             цитировать    

Интересует мнение по выделенному тексту (может быть кто читал?)



_________________________________________________________

Герои они, совсем не безлики.

sergey69
Капитан 1-го ранга
Капитан 1-го ранга




Пришёл: 14.02.2006
Сообщения: 1422
Откуда: севастополь
Личное сообщение
Профиль      

Прямая ссылка на это сообщение Вс, 05.08.2018, 08:39             цитировать    


_________________________________________________________________

5 августа , из дневника Морица Хричтофоровича Шульца. Командира 2 отделения оборонительной линии Севастополя. Генерала боевого, нрава прогрессивного.






____________________________________________________________________
Мориц Христофорович происходил из Курляндской губернии. (Эстляндию, Эстонию придумали позже. Wink "Или местные жители тогда обзывались совсем по другому")
Показать сообщения:   
Создать     Ответить на тему    Список форумов Севастополь.ws -> Страницы истории Часовой пояс: GMT + 2
На страницу 1, 2  След.
Страница 1 из 2

 
Перейти:  
Вы не можете начинать темы
Вы не можете отвечать на сообщения
Вы не можете редактировать свои сообщения
Вы не можете удалять свои сообщения
Вы не можете голосовать в опросах



Powered by phpBB © 2001-2008 phpBB Group

© 1997-2008, Sevastopol.ws
Executed in 0.153 sec, 30 queries