Воспоминания участников событий 07.42г.на Херсонесском п.-ве

Polacco · Сб, 03.02.2007, 05:12

Не имею

. Хотя подумать стоит...

mornarica · Сб, 03.02.2007, 05:38

Взводный · Пт, 16.02.2007, 01:47

Что такое NARA ?

Савилов В.Н. · Пт, 16.02.2007, 10:11

Polacco · Пт, 16.02.2007, 12:01

А большую им денежку надо? Почем нынчен вражеские микрофильмы Question

Plescheev · Вт, 27.02.2007, 03:01

Добрый день. Интересовался в инете 18-м гвардейским артиллерийским полком, в котором служил мой дед и случайно нашел ваш форум.

Савилов В.Н. · Вт, 27.02.2007, 03:05

Plescheev · Вт, 27.02.2007, 03:11

Дед был командиром артдивизиона 18-го ГАП. Есть у меня записанные отцом кое-какие воспоминания деда о июле 1942 года.
могу тут немного процитировать

"Второго июля 1942 года фашистские войска вытеснили из города Се-вастополя обороняющие его советские части в сторону Херсонеского маяка и 35 батареи. До последних дней армия, лишенная боеприпасов, питания и воды, изнемогая в тяжелых боях, вела сопротивление. Обессилившие безо-ружные голодные деморализованные остатки частей укрылись под скалами и на берегу Черного моря. Немецкие самолеты беспрерывно бомбили скопления людей, артиллерия вела огонь по отступающим, немецкие танки дава-ли беззащитных воинов по дорогам и переездам.
На берегу моря между Херсонеским маяком и 35 батареей в бухтах Казачьей и Круглой лежали тысячи раненных, весь берег был залит кровью, виднелись трупы и остатки человеческих тел; люди сходили с ума, броса-лись вниз головой со скал.
В два часа ночи мы пришли в бухту Круглую. На берегу сидел наш комиссар майор Проворный. Мы подошли к нему. Он безучастно посмотрел на нас и сказал: «- Уходите, я никуда не иду».
Мы отошли не более 15 метров, раздался выстрел – Проворный был еще жив, но спасти его было не возможно. Пройдя дальше я услышал зна-комый голос- это был санинструктор Воробьева Лида. Она лежала с ото-рванной ногой, вся в крови и просила ее пристрелить. Я перевязал обрубок ноги чем было и ушел – у меня не хватало сил на нее смотреть, голос ее на-всегда остался в моих ушах.
Третьего июля 1942 года. В районе Херсонеского маяка поднялся наш самолет У-2, набрал высоту 150 метров и камнем упал, разбился о скалы. Это погибли летчики, которые ремонтировали самолет, - улететь им не уда-лось. В 9 часов утра в 400-500 метрах от берега мы заметили плот – на нем стояла женщина и чем-то размахивала. Два немецких самолета спикировали над плотиком и женщина упала, когда плот прибило к берегу в нем лежали два убитых моряка и убитые женщина с ребенком. Пройдя дальше мы увидели начальника подплава Черноморского флота Денина. Он подавал сигна-лы в море электрическим фонариком. Нам сказал, что должны подойти ка-тера. Мы выждали и пошли к деревянному помосту, спускающемуся к мо-рю. У деревянных подмостков, где стоял катер образовалась толпа и жала на мост так, что он провалился. Катер сбросил цепляющихся людей и ушел в море. Выбрался я из воды совершенно обессиленный, раны на ноге и животе разъедала соленная вода. Я думал, что не выдержу боли и усталости. Дополз под скалу и там уснул. Спать мне пришлось недолго – разбудил моряк лейтенант из батальона Жигачева Николай. Он дал мне немного поесть и воды, что немного меня восстановило. С ним мы разыскали командиров из заград-отряда. Там же был замначальника артиллерии армии Макаров.
Он организовывал прорыв немецкой блокады с выводом на Балаклаву и потом в лес к партизанам. Был организован передовой отряд – человек 150 для прорыва вдоль берега. Во главе отряда были моряки Черноморского флота.
В ночь с 3 на 4 июля этот отряд атаковал немцев, за ним двигалась безоружная толпа измученных, голодных людей , примерно тысяч 10 человек.
Немцы открыли по этой колонне сильный минометных огонь, ранен-ные стонали и кричали, было что-то ужасное, прорваться нам не удалось. В этом эпизоде я был контужен и еще получил рану в голень. Пятого июля я опомнился с норе под скалой, не мог поднять головы, отнялась речь, оглох и не мог двигаться.
Я проклинал день моего рождения и просил смерти, но она не прихо-дила. Нечаев, который оказался рядом со мной, без врачей вытащил осколок из-под кожи на животе.
В пять часов вечера подошел немецкий катер и обстрелял скалы. На берег вышли немецкие солдаты и обессиливших раненных бросали в лодки.
Так я очутился в плену."

Plescheev · Вт, 27.02.2007, 03:17

У отца должны быть какие-то фотографии. Он часто ездил с дедом на встречи ветеранов защитников Севастополя

Савилов В.Н. · Вт, 27.02.2007, 03:25

Plescheev · Вт, 27.02.2007, 03:34

Про дивизион лично я ничего не знаю. Звали деда Минаков Петр Тимофеевич. Про плен очень долго рассказывать - шесть побегов, разные лагеря. Закончил войну побегом из Дахау, по дороге встретил американские войска. Долго это все рассказывать, если вы не против я буду просто копировать воспоминания.

"Так мы были освобождены американскими войсками. Освобожденных тут же накормили, оказали медицинскую помощь. Сформировали группы и назначили старших. Я оказался во главе этого всего подразделения. Американские офицеры вербовали вступать в их армию, сохраняя чин, оплату за время плена и обещали даже соединить с семьей. Некоторые согласились. Я с сорок первого уже три года, как не видел семью и хотел вернуться до-мой. Американцы говорили, что нас ждет не семья а Сибирь. Но верить в это не хотелось.
Эту группу людей, бывших советских военнопленных американцы передали советским властям и вывезли их для контроля и проверок в Австрию, город Вена. Это лагерь назвали – полк по формированию личного состава. Командиром полка был назначен я. В штабе работали работники СМЕРШа, НКВД, МГБ.
Помогло мое личное знакомство с командующим Приморской Армией при обороне города Севастополя Иваном Ефимовичем Петровым. Петров часто бывал в нашем полку и на моей батарее. Также я был знаком и с его сыном. Иван Ефимович сделал все, чтобы спасти раненного старшего лейте-нанта Урлика, которого очень уважал за смелость и боевые качества. Но Ур-лик в Севастополе, во время боев, от ран скончался.
Мое поведение в плену, организация побегов, участие в движении со-противления подтвердили очень многие мои товарищи по плену. Получив такие рекомендации, что было сильнее любых проверок, я был назначен на эту должность.
Лагерь в Вене представлял собой многообразнейшее скопление людей всех национальностей и возрастов. Это был своего рода фильтровальный пункт.
Через некоторое время я и два моих товарища, заместители по полку и бывшие военнопленные получили приказ из управления кадрами прибыть в Союз на станцию Алкино-II (Урал) в место дислокации и формирования офицерских подразделений.
Имея доступ к материальным средствам и техники я и два моих това-рища выбрали себе товарный вагон, оборудовали его для поездки и вшесте-ром с ординарцами, кроватями и надлежащими условиями выехали в Союз. "

Plescheev · Вт, 27.02.2007, 03:44

"В Алкино наше пребывание носило характер проверок. Нужно было отвечать на вопросы и объяснять письменно или устно, что ты делал в любой из дней с сорок первого по сорок пятый годы. Нужно было перечислять тысячи фамилий, ситуаций, высказывать свое от-ношение к тем или иным событиям и людям. Пока это все проверялось, нужно было нас кормить. Нас гоняли искать капусту в заброшенные поля. Поисками капусты я не занимался, потому что обращались к нам со словами «гражданин» и были конвоиры. Эту ситуацию я знал хорошо.
Вечерами конвоиры и подследственные могли ходить на танцы в село. В один из вечеров в завязавшейся стычке конвоиры были обезоружены, а в сельском клубе забаррикадировались бывшие пленные. В ответ на угрозы и предложение сложить оружие бывшие пленные потребовали представителя из Москвы. Представитель прибыл. Он убедил в своих полномочиях и уча-стники событий построились во дворе. Представитель обходил каждого, с каждым беседовал. В одном из участников обнаружился его старый знако-мый летчик, попавший в плен при бомбардировке Берлина. Они узнали друг друга. После этого слово «гражданин» исчезло и в обиходе появилось слово «товарищ».
Мне было предложено принять командование группой лагерей с не-мецкими военнопленными по Тюменьскому округу. Наотрез отказываться было невозможно. Я поставил условие согласиться после посещения семьи. Примерно в июле я выехал в Москву. Зайдя в Москве в управление артилле-рии Советской Армии, я увидел своего знакомого. С его помощью я смог комиссоваться по состоянию здоровья и демобилизоваться. Так, примерно, в сентябре 1945 года я вернулся в г.Мелитополь. "

Plescheev · Вт, 27.02.2007, 03:48

Я живу далеко от родителей и фотографии смогу отсканировать и выслать на сайт не раньше лета.

Савилов В.Н. · Вт, 27.02.2007, 04:01